Принцип "Земля"
Шрифт:
Происшествие постарались замять, в считанные дни ликвидировав слухи и, естественно, не допустив никакой информации в средствах массовой информации, кроме тех кадров, которые все видели в прямом эфире. Но очевидцы тайком поговаривали, что рука не была окровавленной. И вообще не была похожей на оторванную живую человеческую.
Открыто свидетельствовать люди боялись, поминая подобные случаи времен начала столкновения.
— Пашала, как же здорово вы меня тогда поймали! —
Пелагея посмотрела на Нейта, пытаясь сообразить о чем это он. По ее лицу Нейт прочитал, что она, конечно же, не поняла его. Но Пелагея не стала сдаваться и пошла в наступление.
— И не только тогда!
— Как не только? — возмутился Нейт. — А когда еще?
— Вот! Только что! — звонко засмеялась она. — А ты про когда говоришь?
— Вот паразитка! Я-то про тот день, когда вы с Нейлом меня в центре проверяли. Я тогда пригрозился позвать охрану, а ты сказала, что я этого не сделаю, потому что не знаю, кто они.
— Ааа. Вон ты про что. А ты, наверное, сегодня их проверил?! — догадалась Пелагея.
— Первым делом, как только пришел в центр! Полгода ждал, с самого момента, как Глеб придумал способ. И тут получаетсчя либо детектор не работает, либо… Но все охранники — люди! Регистратура, веришь ли, тоже.
— Регистратуру мы тоже проверили. Только без крови обошлось. Когда я от нее потребовала вызвать тебя и Тревора, она побледнела.
— Кровь отхлынула.
— Ну, видимо, да. Так, значит, ты говоришь, их в центре нет. А главный?
— Человек! — с некоторым удивлением ответил Нейт.
Пелагея немного задумалась.
— Видимо, в том числе и поэтому нам так легко удалось продавить расконсервирование лаборатории. Давайте, пока не будем делать окончательных выводов и расслабляться. Честно говоря, я тоже весь день ждала неожиданной встречи. Но так ни разу меня эта штуковина и не ужалила!
— Я сегодня весь день здесь был, в штабе. Здесь тоже тишина, как на фабрике телевизоров, — отвлекся от своей работы Орест. Он говорил несколько вальяжно. — Но чтобы убедиться, что детектор работает, я ашных два раза включал запись. Сразу жалит, собака такая!
— Кстати на одной из таких никому не нужных фабрик сейчас собираются наши детекторы. Хорошо, что телевизоры и прочая подобная техника теперь мало, кому нужна, и таких фабрик много. Глеб пробовал подобраться, наверное, к нескольким десяткам таких. Не так-то это просто! И все-таки! Пока не будем делать окончательных выводов о том, работает детектор или нет, и расслабляться, — повторила Пелагея. — Мы только вчера их получили. Это первые образцы.
— Палаш, а вы знали, что они люди? Охранники?
— Мы об этом не думали, но сомневались в них так же, как и в тебе. Скажи-ка, как дела с нашей новой технологией? Я смотрю, наши нейропсихологи с программистами сидят практически безвылазно в штабе.
—
— Я те отрублю, — цыкнула на него Пелагея. — Хорош баять-то, дай спросить у человека.
— С ними больше Тревор общается, — продолжил Браннекен. — Я больше занимаюсь биологической частью. Но без правильной логической и программной начинки ничего не выйдет. На самом деле нужно заниматься этим более плотно. А так… И нас мало, и психологов. Программистов хоть пока хватает. Насколько я знаю, ребята многое пишут на свое усмотрение. А потом работы будет больше.
— Ничего! Чем меньше народу, тем меньше потери информации! Это факт! — отметил Орест. — Лаша, заметь, замечание по делу!
— Не поспоришь! — ответила Пелагея.
— Надеюсь, что-то получится, — пробубнил Браннекен, стараясь в интонациях скрыть собственное ощущение утопичности идеи.
Сознание огромной работы и малых возможностей порождало неверие, а первые успехи питали веру. И как настоящий ученый, даже ощущая маловероятность удачи, он работал с упорством умалишенного.
— У вас уже был хотя бы один опытный образец? — поинтересовалась Пелагея.
— Если пациент поступает в центр вовремя, то он, как правило, выживает. Если не выживает, то, значит, его привезли слишком поздно. И он уже мало подходит для нашего эксперимента. Но даже и в этом случае, не факт, что мы сможем его получить себе. Есть же правила.
— Хм… — с досадой выдохнула Пелагея и многозначительно добавила, отметив она для себя новую задачу. — Хорошо. Это надо будет как-то решить!
— А что тут решать? Все части технологии мы отладим по отдельности. А потом уже будем искать подходящее тело, прямо на улицах. Операция по вводу нашего модуля будет проста, и ей не нужно много времени.
— Вот все хотела спросить, как это работает? В общих чертах я, наверное, смогу это понять.
— Сам модуль может находиться где угодно. Лучше всего под кожей в той части тела, для восстановления которой капсула предназначена. В нашем случае на затылке, где позвоночник входит в череп. Сначала активизируется грибок, задача которого разрастись и обнаружить нужные нервные окончания.
— Грибок же, мне казалось, уничтожает то, на чем селится?
— Зачастую, да. Но, во-первых, это происходит не быстро. Во-вторых, это настоящие грибы. Нашего гриба в природе нет. Он ведет себя иначе.
Достигая нервов, он под действием электрического импульса меняется, а сам импульс проводит в модуль. Далее, изменившись, он перестает разрастаться во все стороны и уплотняет ту поросль, которую уже сформировал. Через некоторое время грибок погибает, его тело преобразуется и становится просто каналом наподобие…