Принцип "Земля"

Казаков Максим Георгиевич

— Падай! — ответила Таша.

Лизон никак не могла выбрать траекторию.

— Митек, сузься маленечко, пожалусто, — скокетничала Лизон.

— Да падай, не глядя, — подбодрила ее Таша и подала руку. — Сама всех растолкаешь!

Лизон присела, поерзала, чем сидела, расширяя себе пространство, и улеглась рядом с Ташей.

— Только здесь ты свою совесть окончательно уложишь на лопатки, — продолжила Таша. — Костер греет, мужики только что дров подбросили.

— А Семеныч

че-то прям ох как завернул сегодня.

— Да. Он ничего мужик походу. А помнишь, мы на первом курсе-то его психом считали?

— Ну, псих он и оказался психом, — заключила Лизон. — Только в смысле психологом.

— И не хилым, походу.

— А ты как полагаешь? — толкнула Лизон Митька.

Тот, не притворяясь живым, сидел, облокотившись на рюкзак. Лизон присмотрелась к его стеклянным глазам.

— Таш, смотри, — шепнула она подруге.

Митек смотрел сквозь костер. В его голове всегда кружилось много мыслей, иногда слишком много, как он сам говорил: «Шумно аж бывает». От этого иногда могло казаться, что он в несвежем настроении, хотя он просто о чем-то задумался, отвлекся, отключился…

— Да он че-то расстроился после второй стопки, — ответила тихонько Таша.

— Да не, наверное, просто опять повис, — высказала свою версию Лизон.

— Не думаю, что он думает о завтрашних раскопках. О них даже Семеныч сейчас не думает, — хихикнула Таша.

— Митек, Земля! — толкнула его бедром Лизон. — Все, всплыли! У тебя какая степень погружения?

Она помахала Митьку рукой перед глазами. Тот вернулся.

— Какая, это что за часть речи? — пробормотал Митек, улыбнувшись и прищурив один глаз.

— То есть? — удивилась Лизон и перевела взгляд на Ташу, мол, он это о чем.

Таша задумалась и осторожно выдала версию.

— Ну, возможно, это вопросительное слово. Не прилагательное же?

— Угу, хорошо, — одобрительно кивнул Митек.

— А что хорошо? — взлюбопытствовала Лизон. — А могло быть как-то иначе?

— Хорошо, что не деепричастие, — ответил Митек.

Девочки провисли еще глубже, а когда сообразили, выплеснули по полтора объема легких.

— Фу, ну тебя! — пищала Лизон, отмахиваясь от Митька руками. — Ты как из комы выйдешь, по жизни че-нибудь такое ляпнешь.

* * *

Закончилась песня. Таша продолжила разговор, который они начали с Лизон, но уже в общем контексте. Она обратилась к Семенычу:

— Семеныч, вот Вы, стало быть, говорите, что разбираетесь в людях?

— Да нет. Не разбираюсь я в людях.

— Ну, как же, Вы можете отличить плохих от хороших, надежных от ненадежных, перспективных от…

— Все проще. Я не рассуждаю такими высокими прелюдиями —

Семеныч любил вставлять «левые» слова в контекст, где их смысл всяко станет очевидным — как ты. Я всего лишь пытаюсь отличать людей, с которыми я пойду в экспедицию, от тех, с кем не пойду. И даже не утверждаю, что это у меня получается правильно делать. Но, как ты видишь, у меня уже появляется седина. Это хотя и косвенно, но… раз седина дождалась своего часа…

— Вот что, что, а выкрутиться Вы умеете, — улыбнулась Таша.

— Это точно! — подтвердил с азартом Ярик. — И выходит, вы вершите не чистку электората, а всего лишь естественный отбор, пытаясь обеспечить свое выживание!

— А ты, я гляжу, мастер умозаключений, Ярик! — ответил Семеныч.

— Да мы постоянно ему говорим, Ярослав-мудрый-второй-Сократ! — добавила с азартом Лизон. — Не верит!

— Все, господа. Боюсь, что если мы сейчас же не остановимся, то завтра не продолжим, — прервал мысль Семеныч. — Я имею в виду экспедицию! Отбой! Рекомендую хорошо отдохнуть. Подъем завтра в семь утра, дальше по будням в пять. Дежурный по лагерю завтра утром буду я, дальше разберемся. Выходим в восемь.

— В семь подъем, в восемь выходим? Мы не успеем! — взмолилась Тамилка. — Семь это очень рано!

— Просим пощады, — из последней вменяемости прогудел Вадим, приподняв часть своей тушки из-за спины Авдея.

— Завтра как раз и будет вам последний день пощады! Я же объявил, завтра подъем в семь, дальше в пять! — ответил Семеныч, давая понять, что ребята явно недооценивают его мягкость, приуроченную к первому рабочему дню. — Все интересное начнется потом!

* * *

Утром, пока все еще спали, Семеныч развел костер, приготовил завтрак, сделал чай, травяной из свежего местного сбора. За трапезой обсудили план дня. Хотели разделиться на группы, но Семеныч категорически запретил: «После защиты хоть по одному. А сейчас все вместе».

С выходом, конечно, опоздали. На двадцать минут. Тамилка наводила марафет. Лизон ее все подгоняла:

— Идем уже. Семеныч разозлится.

— Да иду уже, — отвечала Тамилка.

Но Семеныч их сильно удивил. Он не разозлился. Но даже пошутил:

— Отлично, Тамила. Лопата, комары и прочая ползуче-грызущая живность этих мест оценят! Ты много с собой вот этого всего набрала?

— Ну, — потянула Тамила, — как много? Не много.

— Ну, — подражая ей ответил Семеныч, — одним словом, эти полтора кило твоего багажа, что-то мне подсказывает, тебе больше не понадобятся.

— Посмотрим, — скокетничала Тамила.

— Посмотрим, посмотрим, — улыбнувшись, подбодрил ее Семеныч.