Принцип "Земля"

Казаков Максим Георгиевич

–  Как не уговаривай меня, но нам все равно придется ехать в Африку!
– после продолжительной сосредоточенной паузы в очередной раз провозгласил свой диагноз Ярик.

–  Эту фразу, Ярик, ты с каждым разом произносишь все с большей уверенностью, - ответил Авдей.

–  Поэтому я и говорю, даже не уговаривай меня! Посуди сам: иероглифический материал в Африке гораздо более богат; архитектура, если те постройки можно так назвать, уж больно просты и геометричны и на нашем полигоне, и у американцев.

–

 И скудны, - добавил Авдей.

–  Ты прав. А из карт африканского полигона видно, что там и площадь значительно превосходит нашу, и формы построек варьируются сильно. А что это может означать?

–  Что там была более разнообразная деятельность.

–  Вот. Можешь, когда хочешь!

–  Просто ты повторяешься. К этим выводам мы уже давно пришли, - скинул груз ответственности за свои слова Авдей.

–  Наш полигон - это мелкая база. А там - центр.

–  Возможно, где-то есть еще более значимый центр.

–  Этого нельзя исключать!
– подтвердил Ярик.
– Но пока мы его не нашли, значит главным городом этой цивилизации я считаю африканский. И ехать в следующий раз нужно туда.

–  Это ты скажи Натану Санычу.

–  А я уже говорил!

–  Знаю, - выдохнул Авдей.

–  И скажу еще раз!

–  А вдруг от этого деньги в бюджете появятся?
– с иронией заметил Авдей.
– Тебе же Натан четко дал понять, что приоритеты сильно и безнадежно увязаны с финансами.

–  Безнадежного ничего нет, так как надежда всегда умирает последней. А раз мы еще живы, то и надежда еще есть.

–  Надежда действительно умирает долго.

–  Это факт!
– Ярик задумался.
– И такое ощущение, что она это делает с удовольствием. Но нам от этого не легче. Пока ничего другого не остается.

–  Она мучает нас тем, что она еще есть, - развил мысль Авдей.
– Как ты думаешь, это гуманно со стороны надежды?

–  Не знаю. А было бы гуманней, если она сдохла раньше нас?

–  Ты знаешь, иногда кажется, что лучше бы уж, чтобы все! Точка! Надежда - она, конечно, хорошая штука. Однако, надеяться только на нее, как это ни странно, безнадежно!

–  А вот и не безнадежно! Тут все зависит от потенциальной значимости открытий. Приоритеты могут и измениться. А значимость открытия нужно чувствовать, иначе ты о ней узнаешь, когда уже все будет открыто без тебя.

–  Тебя сегодня уже понесло в какую-то другую науку. Если так пойдет дальше, боюсь, мы тебя потеряем. Давай-ка, коллега, на сегодня будем закругляться, - предложил Авдей.

–  Согласен, коллега, - ответил Ярик и оторвался от стула.

***

Совсем не спеша, но долетело время до зачетной сессии.

–  Натан Саныч сегодня необыкновенно суров, - доложила Тамилка, выйдя из аудитории, где принимался зачет.

–

 Что, прям совсем крут?
– спросил перепуганный Киоск.

–  Может, бывало и покруче, но не с нами. Я его таким еще не видела. Да ты не боись! Прорвешься!

–  Ага. Авдей уже вон второй час прорывается.

–  Авдей на автомат рвется. А тебе бы зачет, да потом на экзамене троечку. И зимой лето будет! А вот что будет делать Ярик?
– добавила Тамила, увидев подошедшего Ярика.

–  Что будет делать Ярик по поводу чего? Привет сдающимся!
– ворвался Ярик.

–  Что будет делать Ярик по поводу зачета, из-за которого мы здесь сегодня собрались. А, собственно, вы по этой же ли причине к нам?

–  По этой, по этой! Ярик всегда готов! Что за удивительно неуместный вопрос?! Не только готов, но еще и пришел, - ответил Ярик.

–  Ага. Он уже начал зубы заговаривать! То же самое будет и с Натаном Санычем!

–  Да уж, - Ярик почесал затылок.
– Бывали времена, когда я был и получше готов. Но прошлая сессия показала, что было бы красноречие, а знания найдутся! Кто еще остался?

–  Ты и Киоск, - ответила Лизка.

–  В числе последних иду сдаваться! Как я низко пал!
– изображая горе сожаления, сказал Ярик.

–  Что значит, низко пал!?
– возмутился Киоск.
– Это ты такого обо мне мнения, значит?

–  А то есть ты и сам считаешь, что в числе последних - это плохо?
– перевел стрелки Ярик.

–  Матвей, не пытайся его переговорить, - вступилась Тамилка.
– Он к этому всю ночь готовился, ты все равно не справишься.

– Ну, что, дружище, - обратился Ярик к Матвею.
– Ты или я?

–  Давай уж сначала ты, - ответил Киоск.
– Может, ты его умотаешь, а мне он простит. А может, наоборот, настроение ему поднимешь.

–  Ну, тогда к черту!

*

С этими словами Ярик постучал в дверь аудитории.

–  Тук, тук, тук.
– Он открыл дверь и заглянул.
– Добрый день. Натан Саныч, разрешите пополнить ряды сдающих?

–  День добрый, день добрый, Ярослав Дмитриевич, если не ошибаюсь. Входите. Будьте любезны. Только вот сдающие уже прошли. Остались только сдающиеся.

–  Тут Вы верно подметили, сдавать других и сдаваться самому это в том числе и не одинаковые шансы на выживание!

–  Еще более неодинаковые шансы у сдающих и принимающих! Ну, Вы проходите, Ярослав. Не толпитесь у дверей. Вы сегодня по какому-то предметному будете вопросу или по летнему обыкновению зашли пофилософствовать?

–  Вы мне все тот экзамен припоминаете. Тогда все было сложнее. В этом семестре я ходил на Ваши лекции.

–  Да, да. Кажется, было, - Натан Саныч сделал вид, что усиленно вспоминает.
– Целых две!