Принцип "Земля"

Казаков Максим Георгиевич

–  А я на будущий год решила восстанавливаться. Поэтому вчера ты меня не застала дома. Я ездила в универ наводить справки, - поделилась Ноннка.

–  Да ты что, мать! Ну, ты осмелела, я смотрю.

–  Ну, надо же высшее-то получить. Уже как-никак половина-то диплома есть. А там глядишь, и снова за лопату. Ох! Соскучилась! Хочу!
– замечталась Ноннка.
– Как представлю, комары, лопата, никакого маникюра... Костер!

–  Ну, так ты можешь и не восстановившись еще поехать летом с нами.

–  Нет. Пока не могу. Глеб

еще совсем малой. Через пару лет его уже можно будет отправить к бабушкиным комарам, а самой уж... В этом году Ярик хочет выбраться.

–  Я уже слышала. Он все начальство уже доконал, хочет, чтоб открыли Африку.

–  Я тебе больше скажу. Если универ ее не откроет на бюджетной, Ярик накопит денег и откроет за свой счет.

По ходу беседы они дошли до остановки и дождались подходящей кареты. Продолжили уже по дороге в детский сад, куда Нонна торопилась, чтобы забрать сына.

***

–  Давно с тобой не попадали вместе на обед.

–  Это да!
– ответил Натан.
– Чаще приходится одному, причем в армейском темпе.

–  Ты еще помнишь этот темп?
– удивился Семеныч.

–  Ты шутник! Такое на всю жизнь!

Натан Саныч и Семеныч зашли в университетскую столовую и заняли очередь.

–  А я все то в другом корпусе оседаю, то иногда просто времени нет, - продолжил Натан тему, почему им редко удается пообедать вместе.

–  То всего две пары, или к третьей, - поддержал Семеныч.

–  Ну, это тебе так можно. Я все время на работе.

–  Декан, однако! Зато как звучит!
– улыбнулся Семеныч, поддерживая друга.

На какое-то время их вниманием завладел выбор блюд и душистая раздатчица, явно вчерашняя выпускница кулинарного техникума, еще не успевшая заматереть, окрыситься и заматериться на одних и тех же посетителей.

–  Анатолий, почему ты не хочешь взять его в свою группу?
– вдруг перевел тему Натан, когда они разместились за столиком.
– Численность группы у тебя позволяет, ты ходил и большим составом. Пусть это было давно, и ты был моложе...

Семеныч не сразу уловил, о чем речь, но после понял, что имеет в виду Натан, и о ком он говорит.

–  Давно, не давно! Это не важно. Натан, ты же знаешь. Если я не вижу человека рядом с собой, то я не возьму его с собой. Точнее я не пойду с ним.

–  И в этом правиле не может быть исключений?

–  Это правило меня ни разу не подводило! С чего тогда в нем появиться исключениям?! А чего ты уже какой раз мне его сватаешь? Мы же уже сформировали группы.

–  В тех составах появились изменения.

–  Кто их внес?

–  Это рекомендация Савелия Ильича.

–  Хм... Все понятно. Только это ничего не меняет. Ты же понимаешь?

–  Слушай, ну Стоялинцев же даже пять лет как-то здесь выдержал. Все остальные сходят до конца второго курса. Отличник!

–  Это мелочь. У меня в группах, сам знаешь, процент троечников больше, чем у других. Это для меня

не критерий. А то, что он дожил до диплома, это не благодаря отсутствию моих стараний. Ты сам знаешь, как оно было. Слушай, не смотри так на меня. Савелий Ильич рекомендовал, как ты говоришь, - Семеныч сделал акцент на слове "рекомендовал" с хорошей паузой, намекавшей на то, что рекомендацией можно воспользоваться, а можно и не воспользоваться.

–  Нужно как-то аргументировать.

–  Так и аргументируй. Семеныч против. А уж почему Семеныч против, это ты не обязан аргументировать.

Натан Саныч и сам мог бы припомнить неудобные моменты, когда ему приходилось как-то замять разговор в присутствии нежданно зависавшего возле них Стоялинцева, чтобы потом продолжить его в другом месте. Но что крутилось в голове у Семеныча, он, конечно, знать не мог.

Через небольшую паузу Семеныч добавил.

–  В любом случае, Ильич не может утвердить мой список без моего согласия. Тем более я не помню, чтоб Стоялинцев сам ко мне обратился с просьбой, включить его в группу.

–  Еще не поздно?!

Семеныч сморщил нос и покачал головой, как бы давая понять, что не желает этого, и что это все равно ничего не изменит. А иногда движением брови можно сказать больше, чем страницами текста.

–  Посмотрим, - закончил он.

***

–  Сегодня, слышишь? Мне нужны будут эти документы сегодня, - с самого утра на повышенных тонах раздавал указания Ян Константинович.
– Я когда тебя еще просил о них?

–  Вот первый раз десять секунд назад, - ответила Виолетта.

–  Какие десять секунд? Ты не в себе что ли? Повторяю, сегодня! И кофе, с самого утра прошу. Или опять скажешь...?

–  Кофе уже готов, сейчас будет, - Виолетта не стала еще больше раздражать шефа, хотя про кофе он тоже ничего не говорил. Вообще говоря, влетел в офис, даже не поздоровавшись.

Она поспешила налить кофе, но нервничала и пролила. Отдернула чайник и уронила крышку.

"Елки! Все к одному. Хоть не разбилось ничего, - думала она.
– Еще кофе закончился. Когда за ним бежать? Так, кофе, сахар, ложечка, сливки. Лучше открыть самой, а то... Еще поставлю кардамон, корицу... да, и анис. Хватит. А то не сможет выбрать, тоже потом выслушивай... Бегу".

Вернувшись, она набрала Ярика.

–  Привет. Слушай, будь другом. Днем будешь где, купи шефу кофе. Лавацца или Турати. А лучше оба. Заканчивается, а бежать ну, некогда.

–  Ага. Я слышал, что он сегодня в ударе. Сам пьет кофе, а наша Серафима уже валерианкой не обходится. Хорошо, куплю, - ответил Ярик.

Немного позже в приемную забежал Оказий Пантелеевич, кинул стопку бумаг на стол и развернулся на выход.

–  Это на подпись?
– уточнила Виолетта.

–  На подпись, на подпись. Я же их не в туалете бросил, - огрызнулся тоже взвинченный Оказий.
– Да, давай, хватай, беги. Он их с утра ждет.