Принципы ведения войны

Клаузевиц Карл

Но даже когда оба этих условия выполнены, все же война, то есть враждебные чувства и действия враждебных сил, не может считаться законченной, пока не сломлена также воляпротивника; то есть его правительство и его союзники должны быть вынужденными подписать мир, а народ принужден к подчинению; ведь, пока мы полностью оккупируем страну, война может разразиться снова, изнутри или с помощью союзников. Несомненно, это может произойти и после заключения мира, но это говорит только о том, что не всякая победа приносит полное решение и окончательную развязку.

Впрочем,

с заключением мира все же угасает множество искр, которые бы тихо тлели, а возбуждение страстей утихает, потому что все умы, расположенные к миру, которых во всех нациях и при любых обстоятельствах немало, окончательно сворачивают с пути сопротивления. Что бы ни произошло впоследствии, с заключением мира мы всегда должны считать цель достигнутой, а войну завершенной.

Поскольку вооруженные силы предназначены в первую очередь для защиты страны, естественный порядок действий заключается в том, чтобы прежде всего уничтожить вооруженные силы, а потом завоевать страну.

Однако эта цель абстрактной войны — лишить противника возможности сопротивляться — лишь крайнее средство для достижения политической цели, в которой сочетаются все остальные. В действительности полное разоружение противникаредко встречается в военной практике и не является необходимым условием для заключения мира. Есть бесчисленные примеры, когда мир заключался раньше, чем одна из сторон могла считаться разоруженной, и даже раньше, чем произошло заметное нарушение равновесия.

Есть два обстоятельства, которые могут служить, кроме полной невозможности сопротивляться, мотивами для заключения мира. Первое — это невероятность успеха, второе — слишком высокая его цена.

Война не всегда должна вестись до полного сокрушения одной из сторон; когда мотивы и страсти незначительны, будет достаточно слабой возможности будущих неудач, чтобы подтолкнуть эту сторону к уступчивости. Если другая сторона убеждена в этом заранее, естественно, она будет стремиться создать такую возможность, вместо того чтобы тратить время и силы на полное уничтожение неприятельской армии.

Еще более широкое влияние на решение заключить мир оказывают соображения об уже совершенных и предстоящих затратах сил. Поскольку война не является актом слепой страсти, а над ней господствует политическая цель, то ценность этой цели определяет меру жертв, которыми мы готовы купить ее достижение. Это относится не только к объему, но и к продолжительности принесения жертвы. Поэтому, как только потребуется затрата сил, превышающая ценность политической цели, от нее приходится отказаться и заключить мир.

Итак, мы видим, что в войнах, где одна сторона не может полностью разоружить другую, мотивы к заключению мира с обеих сторон будут больше или меньше зависеть от вероятности будущего успеха и требуемых расходов. Если бы эти мотивы были одинаково сильны у обеих сторон, то они остановились бы на золотой середине. Когда основания к заключению мира усиливаются у одной стороны, они ослабевают у другой, но если сумма мотивов обеих сторон окажется достаточной, то мир будет заключен, конечно, с выгодой для той стороны, у которой стремление к заключению мира было слабее.

Теперь возникает вопрос: как повлиять на вероятность успеха? Во-первых,

уничтожением неприятельских вооруженных сил и завоеванием его территории; но эти два средства не одинаково важны. Если мы атакуем армию противника, то большая разница, намерены ли мы вслед за первым ударом наносить другие, пока все вражеские силы не будут уничтожены, или мы намерены довольствоваться тем, чтобы пошатнуть у противника чувство безопасности, убедить его в нашем превосходстве и посеять в нем чувство страха за будущее. Если такова наша цель, мы не выходим за пределы достаточного в деле разгрома его сил. Если же целью не является уничтожение неприятельской армии, то и завоевание его территории становится мероприятием совсем иного порядка. В последнем случае уничтожение армии есть реальное эффективное действие, а завоевание территории всего лишь его следствие; захват территории до полного уничтожения армии всегда должен рассматриваться как необходимое зло. С другой стороны, если нашей целью не является полное уничтожение сил противника и мы уверены, что противник не стремится, а боится довести дело до кровавого исхода, завладение слабо защищенной (или беззащитной) территорией само по себе является преимуществом. А если это преимущество достаточно велико, чтобы внушить противнику опасения за окончательный исход войны, тогда оно представляет кратчайший путь к миру.

Теперь мы сталкиваемся с особым средством: воздействием на вероятность успеха без уничтожения вражеской армии, а именно с мероприятиями, предназначенными для оказания давления на политические отношения. Иногда появляется возможность операций, позволяющих отколоть или парализовать союзников противника, завоевать себе новых союзников, создать выгодные для нас политические комбинации и т. д. и т. п., все это повышает вероятность успеха, и этот путь может стать более короткой дорогой к нашей цели, нежели разгром сил противника.

Второй вопрос заключается в том, как повлиять на увеличение издержек и затрат сил у противника, то есть поднять цену успеха.

Издержки противника заключаются в утомлении («износе») его вооруженных сил, что достигается их разгромом и уничтожениемнашими войсками, и в потере территории, следовательно, в ее завоеваниинами.

Кроме этих двух способов, имеется еще три пути прямого увеличения расхода сил противника. Первый — это вторжение, то есть оккупация территории противника, не с целью ее удержания, а с целью взимания с нее контрибуций и даже ее опустошения.

Непосредственная цель здесь — не завоевание территории противника и не разгром его вооруженных сил, а только повсеместное причинение ему ущерба. Второй путь — нацелить наши операции преимущественно на причинение противнику наибольшего ущерба. Третий, гораздо более важный, судя по огромному числу случаев, которые он охватывает, — изнуритьпротивника. Идея изнурения в борьбе на практике выражается в постепенном истощении физических сил и воли путем длительного напряжения.