Принципы выживания
Шрифт:
Серега помолчал, переваривая услышанное.
– А куда мы потом пойдем?
Леха так удивился, что даже повернулся к нему, оторвавшись от безустанного вглядывания в темноту.
– Мы? – Он покачал головой и хмыкнул, - Нет, не мы, а ты. У меня свой путь, он для меня одного и точка. Я взял бабки за то, что проведу тебя в Зону и я проведу. А за периметром наши дороги расходятся.
Сергей ошарашено посмотрел на него.
– Но я вообще не ориентируюсь тут. Куда хоть идти надо?
– Иди на восток, к завтрашнему полудню выйдешь на шоссе, сунь по нему. Будет пара деревень, они пустые и боятся
Перспектива идти в неизвестность одному Серегу совершенно не радовала. Но похоже иного пути не было. Ладно, решил он про себя, по крайней мере там всем наплевать на мое прошлое, а в городе просто посадят за мокруху. Чуть оботрусь, а там видно будет.
– Как хоть выглядят-то они, артефакты эти?
– А по-разному, но всегда все проверяй на радиацию, а то своим детишкам будущим уже сейчас можешь рукой махнуть. – Мурый ехидно посмотрел на него и добавил, - У тебя детей-то нет?
Ответить Серега не успел. ПДА тревожно пиликнул и на экране появилась стремительно приближающаяся красная точка.
– Ложись, дурень! – зашипел Леха, увлекая парня в траву, - Да выруби датчик, тормоз, они ж тоже тебя видят.
Минуту спустя долетел звук мотора, мелькнули лучи фар и показалась машина. Мощный форсированный двигатель взревывал на ухабах, прожектор на крыше описывал кривые, выхватывая лучом окрестности. Когда машина подъехала ближе, Серега рассмотрел что это российский «Ходок-2» мощный армейский транспорт, как поговаривали, слизанный русскими с американского «Ровера». Тускло поблескивали короткие толстые рыла спаренного пулемета в небольшой вращающейся башенке в кузове. Транспорт остановился почти напротив них, но Мурый не спешил подниматься из травы, прижимая рукой Сергея. Водитель приглушил двигатель, но не выключил, оставив работать на малых оборотах. Тихо прожужжало опускаемое стекло и послышался голос.
– Мурый, это я, Липень!
– Порядок, - сказал Леха и выпрямился во весь рост. – Я тут, давай тропу.
Из машины выпрыгнуло двое солдат в форме с российскими знаками различия, один тут же отпрыгнул в темноту со света, выставив перед собой винтовку, а второй вытащил из кармана маленький пульт и щелкнул что-то.
– давайте в темпе. У вас тридцать секунд.
Только сейчас Серегу осенило.
– Так она, что, под напряжением?
– А ты думал так, для понту висит? – хохотнул Мурый. – еще повезло, что здесь, на этом участке только колючка, ни тебе блокпостов, ни барьеров. Скажи спасибо Зоне, что сюда не лезет.
Он лег на живот, вытащил из-за пояса веревку и, ловко обмотав ей две нижних струны, стянул их вместе. В образовавшийся проем бросил мешок и быстро пополз на ту сторону.
– Шевелись, блин, - бросил он Сереге.
Оказавшись по ту сторону колючей проволоки, Сергея вдруг пробило непонятное ощущение. Словно фантомная боль в утраченной конечности. Как будто там, на той стороне, он оставил все, к чему привык с детства, теперь он стряхивал с себя воспоминания о близких, учебе, знакомых. Стряхивал как собака стряхивает с себя воду во время дождя или как змея выползает из старой кожи. Прошивало
Он вдруг посмотрел на все по-новому. Словно стал за долю секунды фигурой на совершенно новой игральной доске, где окружающие мгновенно с ним уравнялись в правах. Мурый передал доллары солдату и тот, покопавшись в кузове «ходока», вытащил миноискатель.
– Идите за мной, шаг в шаг. – предупредил он, - Иначе взлетите на воздух.
– Да что я в первый раз иду? – покосился на него Леха.
– Я для молодого говорю, - ответил солдат, - Да и то, если посмотреть, ты и сам еще…
– Все-все, понял. – поспешил замять разговор Мурый, - Мы идем. Серега, смотри под ноги, наступай только в мои следы и никак иначе.
Они двинулись цепочкой, выдерживая дистанцию в метр. Наверное, со стороны это выглядело смешно. Шаг, остановка, поворот влево-вправо, снова шаг, остановка. Миноискатель трещал безостановочно. Видимо, мин тут была уйма.
– Черт! – ругнулся Липень. – После последнего выброса, на «тройке» половину поля перенесло хрен знает куда, и ни одна не разорвалась, пока разобрались. В себя пришли – шестерых как не бывало. И сюда по ходу докатилось. Я ж их, сучек, сам устанавливал – теперь их то вообще нет, то грудой лежат.
– Ты веди-веди, не отвлекайся. – попросил его Мурый, - Сам знаешь. После каждого выброса черт знает что происходит. К вам твари не лезли?
Солдат вслушивался в треск в наушниках, ответил не сразу.
– Да нет, у нас их почти что и нет. Кабанов пару хлопнули, да псину настреляли. Слышал на «втором» кровососа прибили. Да врут наверное. Чего ему у нас делать? Вот на севере – там хана. Твари прут что ни день…
Серега некоторое время молчал, стараясь наступать только в следы, оставленные ботинками Мурого, потом поинтересовался.
– Что за выброс?
– Слышь, Мурый, да где ж ты его такого выкопал? – солдатик даже обернулся, -Вообще не рубит ни хрена…
– Хер его знает, что такое выброс. – пробормотал Мурый, - то ли взрыв на ЧАЭС, то ли еще чего-то. Только во время выброса, если не закопаться поглубже, подохнешь, фонит так, что даже кабаны дохнут. А потом начинается… Твари появляются новые, лезут, сучары, из каждой щели, аномалии с места на место переползают. И случается эта хрень как правило еженедельно, иногда дней десять бывает проходит.
Внезапно справа что-то хрустнуло, зашуршало.
– Стоять! – рявкнул Липень, Серега так и замер с поднятой ногой, опустил на лицо ноктовизорные очки и от бедра выпустил короткую очередь в темноту. Там на миг раздался тоскливый вой, и послышался удаляющийся топот.
– Берет, гопа! – крикнул солдат, обернувшись к машине. Там сухо хлопнул винтовочный выстрел и топот лап утих. – Что там?
– Слепыш паршивый! – крикнул второй солдат. – Пес подраненный.
Их путь продолжался еще минут десять, за которые они преодолели метров пятьдесят, после чего Липень остановился.