Принцы в башне
Шрифт:
– А как иначе ты сумеешь захватить не принадлежащий тебе трон? Кто тебе поверит? Кто поверит в то, что ты заботился о детях и вдове?
– А теперь?
– Теперь найдутся и такие, кто поверит. Их будет немного. Больше окажется тех, кто пойдет с тобой из-за власти или денег.
– Мне суждена победа?
– Я не знаю будущего, – ответила фея.
Ричард не поверил ей.
И она, угадав его мысли, ответила:
– Ты можешь верить или не верить, от этого суть дела не меняется.
– Я делаю все ради
– Что ты говоришь?!
– А ты думала, мною движет тщеславие? Страсть к власти? Да ничего подобного! Я полюбил, страстно и нежно...
– Кого же?
– Изгони усмешку из своего голоса. Мне, мужчине средних лет, тоже доступно чувство глубокой и бескорыстной любви...
– Говори, говори, мне интересно послушать еще одну лживую сказку.
– Когда моя племянница Лиззи подросла и стала девушкой, я понял, что все свои нерастраченные чувства, всю свою душевную боль я брошу к ее маленьким ножкам...
– А она полюбила недостойного Генри Ричмонда, – закончила за герцога фея Моргана.
– А ей показалось, что она полюбила этого мальчишку!
– Она не любит и никогда не полюбит тебя.
– Она сама себя не знает. А я знаю, какая стоит передо мной цель, и всегда ее добиваюсь. Но я не мог добиваться ее руки, пока был жив мой брат. Он бы меня не понял.
– Не сомневаюсь, – засмеялась фея Моргана. – Ты бы не достиг своей цели, а на пути к ней мог и голову потерять.
– Ты права. Ты права, черт побери! И что мне оставалось?
– Тебе оставалось убить своего брата, потому что он был отцом твоей любимой девочки, – сказала фея. – К сожалению, он был еще и королем. Все вместе.
– Ты мне помогла, – прошептал Ричард. – Ты – воплощенное коварство и злоба!
– Я помогала не тебе – сама по себе злоба не доставляет радости. Мне нужен посох Мерлина. И я жду, когда ты отдашь его мне.
– Как только ты его получишь, ты перестанешь мне помогать...
– Перестану.
– Тогда потерпи, пока я стану королем.
– При условии, что ждать недолго.
– Не больше трех недель.
– И тогда ты добудешь себе юную красотку?
– Я в печали, – сказал Ричард.
– Объяснись.
– Мне нужна была власть, мне нужна корона, чтобы завладеть Лиззи. Мои советники и ты, ведьма, убедили меня, что нужно объявить принцев бастардами. Тогда они не смогут взойти на трон и королем стану я. Так и было сделано. Принцы опорочены.
– Радуйся.
– Но опорочены все дети королевы Елизаветы.
В наступившей тишине раздался смех феи Морганы.
– Как славно ты себя обманул, мой мальчик! Как славно! Теперь не только Эдуард и Ричард, но и их сестра Лиззи – простолюдины. И как же тебе, королю Англии, можно будет жениться на опороченной девчонке?
– Вот именно, – вздохнул Ричард. – Я не могу жениться...
– И что же ты придумал, мой мальчик?
– Не смей
– Я называю тебя так, как мне хочется. И не забывай, что я – фея Моргана, а ты обычный смертный мужчина. И очень даже смертный.
Ричард промолчал.
– Полагаю, что ты не будешь сейчас открывать мне свои секреты, хотя о них так нетрудно догадаться!
– Молчи.
– Коронуйся скорее, Ричард Нельвиное Сердце. И я уйду.
– Сначала ты мне поможешь. Где документ о венчании брата?
Фея достала свиток и положила на стол, за которым обычно сидел писец и записывал признания пытаемых узников.
– Я уж решила, что за своими романтическими страданиями ты забыл о документах.
– Я ни о чем не забываю.
– А то откажись от власти, от короны, увези свою Лиззи в далекий замок...
– Прощай, фея Моргана, – оборвал ее Ричард. – У меня еще так много дел.
Фея рассмеялась низким, чуть хрипловатым смехом.
И исчезла в воздухе. Она умела появляться и исчезать, словно ее никогда и не было. Так бывает с феями.
Ричард подошел поближе к факелу и принялся читать документ.
Дочитал, поднес свернутую в трубку бумагу к огню и подождал, пока пламя охватит свою жертву.
Когда документ догорел, он затоптал упавшую на каменный пол золу и быстро вышел из комнаты.
Глава девятнадцатая
ВСТРЕЧА НА ТЕРРАСЕ
Паж Грини вернулся к вечеру на следующий день и доложил королеве Елизавете о своих подвигах.
Она снова послала его в Тауэр.
После второго похода Елизавета собрала у себя в комнате всех своих союзниц и велела Грини рассказать, что же он разузнал о констебле и как это можно использовать в интересах принцев.
Грини был очень доволен собой.
И не скрывал этого.
– Я неплохо потрудился, – сообщил он дамам. – Я не только поговорил с его слугами и стражниками, но даже смог расшевелить его повара и служанку его жены. Все вместе они и нарисовали мне истинную картину.
Грини поглядел на королеву. Елизавета улыбнулась и кивнула ему:
– Говори, не спеши, нам всем очень интересно.
– Господин сэр Джон Брендбьюри служит в констеблях давно, но, хоть и экономит на питании узников, большого состояния не нажил, да и как его наживешь? И узников богатых в последнее время совсем не было. А возраст у него поджимает, уже в отставку скоро. И дети растут.
– Сколько у него детей?
– Три сына, – ответил Грини. – Робину тринадцать, Питеру девять, а Сэмюэлю три годика. Есть еще две дочки, постарше, на выданье. А констебль никак не скопит им приданого. К тому же он присмотрел себе домик. Присмотреть-то присмотрел, да он оказался ему не по зубам. Для домика ему не хватает четыреста фунтов – а это большие деньги, столько на полудюжине узников не наберешь и за десять лет.