Принесите мне совесть ужасного принца
Шрифт:
Раньше я спокойно играла в эту игру сотни раз. Умела мастерски строить глазки и девственность. Дарила поцелуи и надежду. Очаровывала, сводила с ума, играла с чувствами.
Я всегда была кем-то другим. То бедной Золушкой, то наивной Русалочкой, то Спящей Красавицей. Со спящей красавицей было сложнее всего. Один заграничный принц возомнил себя ночным комаром. И тыкать хоботком мог только спящую жертву. Стоило подать признак жизни, как комар улетал на другую часть кровати. Однажды я не выдержала и забила его газеткой.
— Мне кажется, что такие женщины, как ты не способны любить, — послышался шепот принца. Мы кружились по залу.
— Такие мужчины, как ты не способны любить, — ответила я, делая шаг назад. Я вращалась под его рукой. Платье рассыпалось звездами.
— Знаешь, если бы не проклятие отбора, я бы остановил его прямо сейчас, — произнес Рауль. Мы остановились. — Я бы выбрал тебя.
— Если бы я пришла за тушкой принца, а не за деньгами. Я бы подумала, — с улыбкой ответила я.
Мы продолжали танцевать в темноте. Мое платье начало таять. Ткань становилась полупрозрачной, но меня не отпускали.
— Ваше высочество, я бы в отместку подарила вам штаны-иллюзию, — усмехнулась я. — Чтобы «ваше высочество» слегка «высочество» из штанов. Зачем вы ставите меня в неловкое положение? Я не собираюсь танцевать до того момента, пока в ваших штанах поднимется восстание.
— Если так, то вам придется подавлять его своими силами, — вернули мне мою дерзость.
— Может, вы сами как-нибудь задушите мятежника? — закусила я губу. Смех душил меня. Я отворачивалась, пряча улыбку.
– Обожаю, когда ты мне дерзишь. И ведь знаешь, что я не прощаю. И все равно дерзишь, — улыбался принц, прижав к себе.
— Это я так кокетничаю, — постанывала от смеха я. Смех разрядил эту напряженную обстановку. Да, давно я не встречала мужчину, с которым можно посмеяться. Настолько давно, что никогда.
— Я провожу тебя до покоев, — прошептал Рауль. Он улыбался. Я смотрела на свое исчезающее платье и целомудренные панталоны.
— Как у моей бабушки, — простонал принц, изучая мое прикрытие. — А где изящные кружевные трусики?
— Я называю мои панталоны тренажером для мужской фантазии, — улыбнулась я. Мы шли по коридору. И я ничуть не стеснялась. Когда мы миновали поворот, меня украдкой взяли за руку.
Я промолчала. Лишь бросила мимолетный взгляд. Мои пальчики собрали в своей руке и украдкой погладили. Я вспоминала тот страстный поцелуй, который еще немного и перетек бы во что-то интригующее.
— А вот это уже дерзость, — усмехнулась я, глядя на свою руку в его руке. — Ах, вы меня смущаете. Сейчас упаду в обморок!
Рауль смеялся, слегка сжимая мои пальцы. Я улыбалась. Мои пальцы отпустили, дверь закрылась.
Щеки горели настолько, что я подошла к зеркалу. Приложив руки к щекам, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Вот зачем я это делаю? Изабо я и так
«Мятежник в штанах!», — вспомнила я, смеясь и закрывая глаза. Принц — просто прелестен. У него прелестно отвратительный характер.
— Прекрати, — выдохнула я себе. Мой гордый взгляд отразился в зеркале. — Все равно королевой станешь не ты. Так что … Мне показалось, что я начинаю ненавидеть Изабо. Если раньше я испытывала раздражение, то сейчас к горлу подступала ненависть.
Однажды, сидя у камина, я буду вспоминать принца Рауля, отбор и улыбаться. «А я плакать!», — душила меня старушка-любовь.
В дверь послышался стук: «Откройте, приказ принца!». Вооружившись заколкой, я распахнула дверь. На пороге стоял седой слуга с золотым подносом.
На подносе лежала книга.
– Его высочество предлагает вам прочитать эту книгу, — чинно произнес слуга. — И сделать правильные выводы. Это все, что он просил вам передать.
Я взяла книгу с подноса. «Девственница для бревна», — прочитала я на обложке.
— У вас будут какие-то пожелания его высочеству? — спросил старик.
— Да, передайте ему книгу «Ловелас и бревно в постели». Пусть делает выводы, — закусила я губу.
Дверь закрылась, а я открыла первую страницу. Через десять минут листания я подняла глаза на свое отражение в зеркале.
Сюжет был прекрасен. Родители выстругали красивое бревно с сучком и оставили ему поместье. Его прислонили к стеночке и торжественно скончались. Девственница нашла бревно. И влюбилась. Дальше целыми страницами шли ее переживания. Бревно молчал. За всю книгу он сказал лишь один раз: «Я тебя люблю!». В самом конце. А до этого за бревно устраивали дуэли, женские драки и плели интриги. Перед ним плакали, признавались в любви и страдали смачно и по-женски.
Бревно три раза было отбито у девственницы. Прямо представляю, как его утаскивает подлая соперница. Тужится и тащит. По-другому транспортировать этого мужика она не смогла бы.
Бревно два раза успело изменить. Я бы даже не ругалась на него. Одна мысль о том, как его затаскивают на кровать, вызывала бы у меня сочувствие.
Пока я читала про глубокие переживания влюбленной девственницы, под дверь что-то просунули. Я оторвалась от увлекательного чтива. Под дверью лежало письмо и кольцо.
— Моей любимой! Твой П. — прочитала я. Взяв кольцо сквозь салфетку, я отнесла его к окну и выбросила в кусты.
— Отличная попытка, — усмехнулась я. И села дальше сочувствовать главной героине.
Под дверью снова что-то зашелестело. На бумажке ко мне в комнату скользили сережки. «Дорогая моя и бесценная! Любовь всей моей жизни!», — прочитала я, беря сквозь салфетку серьги и выбрасывая их в темноту.
Финал был слишком близок. Участницы стали намного щедрей и изобретательней.