Принимающий дары
Шрифт:
Свернув в небольшой двор, обнаруживаю нечто вроде таверны под вывеской. Шум оттуда говорит, что она работает. О подобных местах я знал только по рассказам, потому, пользуясь возможностью, решил лично побывать там.
Шум и свет внутри, сначала оглушают после ночной тишины. Людей внутри достаточно, поэтому я прохожу внутрь почти незамеченным, выбрав одноместный стол в углу. Компании справа и слева от него ненадолго бросают на меня подозрительный взгляд, но, видимо увидев метку исполнителей, теряют интерес, возвращаясь к своим делам. Я осматриваю и сканирую помещение, не находя ничего опасного или странного. Присутствуют здесь в основном мужчины, как военные, судя по облачению, так
— Не крепковат ли напиток для столь юной особы? — подражание вежливой речи и простонародного говора обращает мое внимание на человека, шаткой походкой подошедшего ко мне.
По внешности могу сразу определить, что он не местный — высокий и более крепкого телосложения. Светлые волосы и серые глаза.
— Не знаю на счет меня, но вам уже многовато, — отвечаю, понимая, что многие присутствующие обратили внимание на нас.
— Нет, нет, я только начал, столь слабое питье мне как молоко матери, — он неуклюже подтаскивает стул, по пути задев кого-то из сидящих рядом. Сев напротив он подзывает разносчицу, но вместо женщины к нему подходит кто-то из местной охраны, перехватив его за плечо, что-то говорит на ухо. Мне даже не нужно присушиваться, чтобы понять — говорят обо мне.
Светловолосый удивленно раскрывает глаза в ответ на пояснение, но вероятно, выпитое в нем заглушает голос разума.
— Не может быть! Она и страж? Я будь я проклят, чтобы в это поверить! — теперь в таверне становится заметно тише.
— Что же так подрывает ваше доверие, уважаемый? — прикидываю, как наиболее благоприятным образом выбраться из этой ситуации, — мой ли внешний вид, или может выбор напитка? Он пожимает плечами, готовясь сказать что-то в ответ, но я опережаю, — не торопитесь судить по внешности. Вот вы, например, тоже не выглядите вполне разумным, — я подзываю женщину-разносчицу, — но я уверен, передо мной умный человек.
Сидящий напротив не сразу понимает мою долгую фразу. Я собираюсь воспользоваться заминкой, рассчитаться и уйти. Но светловолосый, судя по одежде, наемник, вдруг гневно бьет кулаком по скрипучему дереву стола.
— Это я неразумный, да как ты смеешь, я лучший в своем отряде, я вел два десятка солдат через болота и не потерял никого, слышишь, никого, а ты…
Я останавливаюсь, глядя на него, проводя сканирование памяти. От этого он слегка замирает, ощутив вмешательство. Теперь уйти я не могу, слишком много внимания привлек ко мне этот человек.
— Что ж, вижу, храбрости вам не брать взаймы. Тогда предлагаю спор, — чувствую, что взгляды большинства обращены на меня, — раз вы посчитали этот напиток для меня слишком крепким, то давайте проверим, кого оно свалит с ног быстрее — меня или вас, — от неожиданности моего предложения он усмехается.
— А
— Проигравший платит за всех кто в этом зале.
Он несколько помрачнел, сбавив ширину улыбки, но пойти на отказ уже не мог. Поддавшись вперед и глядя пристально на меня с вызовом отвечает, — Идет.
По залу проходит гул, несколько выкриков как отговаривающих, так и подбадривающих обращены наемнику.
— А вас, господа, прошу проследить за выполнением правил спора, — не глядя, обращаюсь к зрителям, — хотя, готов поставить, что он свалится после трех кружек.
— Я ставлю на две, — кто-то выкрикивает из толпы, — пять, — слышится в ответ.
Задав определенное настроение и сделав развлечение более зрелищным, я делаю первый заказ. Тот же напиток становится перед ним и передо мной. Наемник залпом опустошает высокую кружку. Я не тороплюсь и делаю то же. Следующей порцией прошу уже по две. К пятой мой оппонент подходит уже раскрасневшимся и, тяжело дыша, выпивает ее до половины. Я даже не ощутил переполнения жидкости, но вопросительно смотрю на него. С трудом влив в себя остатки, он говорит, — Еще.
Но шестая, только пригубленная и опрокидывается вместе с наемником, завалившемся сначала набок, затем, с грохотом рухнувшим под стол. Одобрительные выкрики тех, кто выиграл ставку, сменяется выкриками проигравших.
Допив свою кружку, я встаю.
— Проводите несчастного до его ночлега, — обращаюсь к успокоившимся посетителям.
— Госпожа исполнитель, — ко мне подходит владелец таверны, полноватый человек уже не молодого возраста, — прошу простить, но я вынужден обратиться к вам с просьбой, — я готов выслушать, — возмещения с этого пьяницы мы не получим, а пришедшие сегодня уже не будут платить, понимаете?
— Что ж, если вы не заработали на ставках, — а их количество было немалым, — запишите на счет Кара, я сообщу ему, — похоже, придется потревожить функционала-смотрителя.
Человек неуверенно кивает, отходя обратно за стойку. Я же выхожу наружу, собираясь еще немного пройтись, прежде, чем вернуться в место ночлега. Но стоит мне немного отойти от входа, как слышу, что двое из охраны выносят бессознательное тело спорщика, просто бросая его в канаву в глубине двора.
Оставлять человека в таком положении мне не хочется.
Часть 78. Благотворительность
Как только его провожатые скрываются в той же таверне, я подхожу к тому месту, куда бросили наемника. Человек лежит лицом вниз, гулко храпит и не подозревает о своем положении. К утру он, если не захлебнется в грязи, то замерзнет точно.
Положив руку на его шею пускаю импульс слабого воздействия, приводя его в сознание. Он резко поднимается на руках, пытается встать, но тут же сгибается от спазма, выворачивая из себя все, что недавно выпил. Откашливаясь и окончательно придя в себя, он встает, замечая меня, стоящего на краю канавы. Некоторое время всматривается, покачиваясь на неверных ему ногах, потом все же вспоминает. Я в напоминание нашего знакомства делаю краткий жест приветствия, традиционный у военных.
Его попытка изобразить ответное приветствие пресекается неустойчивостью собственного тела, на что он смеется.
— Так что, я выиграл? — спрашивает он, стоя в грязи канавы.
— Я бы так не сказал, — не рискую сразу огорчить его, но протягиваю руку, предлагая покинуть его «место победителя».
Тот соглашается, поскольку иного шанса сделать это без падения у него нет. Встав на мостовую, он, будто вспомнив что-то, похлопывает по карманам своей одежды и, выкрикнув проклятие, разворачивается в сторону таверны.