Приносящая удачу
Шрифт:
– И что? – спросила она. – Он похож на убийцу? – подруга скрестила руки на груди и сердито уставилась на меня.
– Ну… – замялась я. – Мне убийцы раньше не встречались… Откуда мне знать: похож-не похож! Может, и похож!
– Страшный вот похож, – назидательно ответила Олеська. – По нему видно, что с ним что-то не так, а первый – вполне обычный парень. Может, стражники ошиблись? Может, он не виноват и этот Леон его заставил…
– Убивать? – уточнила я.
– Почём я знаю, – огрызнулась Олеська. – Давай посмотрим, а? Ну пожалуйста! Посмотрим – и всё. Может, я быстренько в нём разочаруюсь и не стану страдать от того, что его прикончат?
Я посмотрела на неё. Она больше
Проверив своё недавно обретённое оружие – клинок, висящий на поясе – я обречённо вздохнула, признавая поражение. Ладно, так и быть: сходим и посмотрим. Одним глазком.
– Спасибо-спасибо-спасибо! – Олеська обняла меня и крепко сжала. – Мы быстро! Мы посмотрим – и всё! Ты не пожалеешь, что согласилась!
Последняя фраза мне очень не понравилась: примерно в тот момент у меня сработала чуйка, и я отчётливо поняла, что пожалею о своём согласии очень сильно. Даже хотела было извиниться перед подругой и постыдно забрать свои слова обратно, но она так радовалась, что мы всё-таки пойдём, что я не смогла её расстроить.
Глава 6
На мой участок мы пробрались не без труда. Новости разлетаются у нас быстро, так что на дороге и в особенности около нашего дома зевак собралось порядочно. Хорошо, хоть на участок никто не рисковал забрести. Все побаивались и постояльцев, и стражей, так что старались делать вид, что просто прогуливаются мимо нашего забора и невзначай поглядывают на участок. Это порядком раздражало, поскольку нас могли заметить. Хорошо ещё, что вдоль забора у нас высокие кусты растут: пышные, зелёные, колючие. Батя специально посадил такие, чтоб никто не мог к забору подобраться и перемахнуть через него. Это было довольно странно для человека, который не запирает калитку, но он всегда объяснял это так: "Калитку всегда можно запереть. просто пока без надобности, а кусты пусть будут – их, если что, за пару минут не вырастишь". Вообще, кусты мне эти всегда нравились: он них летом запах хороший, да и за счёт них с дороги вообще не увидать, что на участке делается.
Но нам пришлось пробираться через соседский участок. Там никого как раз не было – там одинокий пьяница проживает, и кто его знает, где шляется постоянно.
Добрались мы и до нашего дома. Никого.
– Может, они ушли уже? Всё закончилось? – с надеждой спросила я у Олеськи.
– Не, – ответила она. – Тогда бы никто не тёрся около вашего забора.
И то верно. Жаль, а я надеялась избежать встречи с постояльцами.
– Вон, смотри! – Олеська указала мне на овин.
Вздохнув, я выглянула из-за угла дома. Ну да, вон тот здоровяк – это явно стражник, а тот, кого он тащит – явно белобрысый постоялец. Как бишь его? Олан, вроде бы… Мне некстати представился олень, которого тянут, а он упирается своими ногами, бьёт копытами и размахивает рогатой головой из стороны в сторону. Я тихо прыснула со смеху, и Олеська на меня шикнула. Стало неудобно за себя: это нервное просто, на самом деле смешного – ничего нет. Особенно для моей подруги, которая смотрела на происходящее так, словно Олан был её давним другом и первой любовью одновременно.
– Жалко его… – прошептала Олеська. – Смотри, как псину тащат…
Я бы поспорила с этим утверждением, поскольку псину обычно тащат за поводок, который крепится к ошейнику, а страж тащил Олана просто за верёвку, конец который оплетал руки пленника на запястьях сзади. Да, за счёт этого идти ему приходилось быстро, чтобы верёвка не натягивалась, иначе
– Ну да, жалко, – кивнула я Олеське, соглашаясь.
Я-то с животными дела не имею обычно, так что любые мученья живого существа наблюдать – в тягость. Может, умей я забивать скотину, сейчас бы вообще не жалко было смотреть на эту картину, а так… Этого парня зачем-то волокли, не давая возможности подняться, хотя обоим было бы удобней, иди он на своих двоих.
– Давай поможем ему, а? – спросила Олеська с надеждой. – Отвлечём стража, и поможем ему. Ему бы руки развязать – и он уйдёт, Мила. Как пришёл, так и уйдёт… а так его посадят в клетку, мне батя рассказывал…
– Да ну… – помотала головой я. – Рисковать ещё из-за какого-то… Может, он людей убивал и девушек насиловал? – предположила я.
– Тогда б Макар почуял – у него на людей чуйка хорошо работает, – заверила Олеська. – Может, он спёр чего и всего-то, а они его в клетку…
Клетка, видать, её сильно впечатлила, и Олану она не желала в ней оказаться. Я вздохнула. Не стали бы стражи из-за ерунды через наши болота топтаться. Точно что-то эти гости намутили…
– Слушай, Мила, ты как хочешь, а я его спасу, – заявила мне Олеська.
– Ты вон, котят наспасалась – теперь рыбы вяленой в вашем доме и не бывает. А то котята. А это – человек. Ты его спасёшь, потом бед может быть – ого-го, – привела я аргументы против спасения незнакомца.
– Я ж его дома у себя не оставлю, – парировала Олеська. – Я просто помогу ему и всё, и он уйдёт… Даже второго можно и не спасать, а этого… ну пожалуйста… – она смотрела на меня, прося разрешения и поддержки.
А мне не понравилась фраза "второго можно и не спасать". То есть, этот, стало быть, чем-то лучше того? Вспомнился обнажённый Леон с свете ночных звёзд и подумалось, что вряд ли он сумеет достойно отразить неожиданное нападение стражников. Вспомнился также и мой сон, и его выразительные стоны. Нет, его тоже нельзя в клетку. Ему тоже надо дать шанс просто уйти. Может, он свободы и не заслуживает, но он уж точно не хуже того, которого собралась спасать Олеська.
– Ладно, давай этому стражу по башке чем-нибудь врежем, ты останешься патлатому помогать, а я сбегаю, гляну, что там у второго? – предложила я.
Времени мало, терять его нельзя. Хотя, вряд ли эти стражники купят в деревне лошадей. Скорей всего, пешими пойдут назад, через болота. А этих с собой потащат. Вот тогда можно было бы и освободить их… Только это уже какая-то спецоперация по спасению будет, а этого не хотелось. Хотелось просто помочь, чтоб это было коротким необременительным эпизодом. Олеська показала мне молоток, который лежал под скамьёй – как раз батя вчера ремонтировал её, да не убрал. Забыл, видать, из-за гостей.
Я с сомнением посмотрела на подругу: молотком по голове – это может стражнику дорого обойтись, а ведь он, возможно, не плохой человек. Может, даже и лучше тех, кому мы помогать надумали.
Олеська отвязала с шеи платок и обернула им молоток, закрепив узелком, даже, вроде бы, двумя. Ох, и не нравилась мне эта затея. Это ж надо ещё так метко молотком попасть, чтобы не навредить человеку… а то ведь проблем не оберёшься, если что…
– На, – Олеська сунула молоток мне.
– Что? Почему я? – шёпотом возмутилась я. – Мне до этого парня дела нет, я человека из-за него калечить не стану!