Принуждение к миру
Шрифт:
Сам он с трудом ослабил психофизическое давление заклинания, хотя какое-то время не мог ни видеть, ни слышать, ни думать.
Буй-Тур упал от нахлынувшей слабости, почти теряя сознание.
Данилин и Анурий Фокич устояли, отбили удар, но Андрей потерял несколько секунд, очищая сознание от «дыма» бестолково заметавшихся мыслей. Поэтому он не сразу сообразил, что Тивел стоит рядом и смотрит на него чёрным взглядом, несущим смерть!
– Отдайте ангх! – почти ласково проговорил жрец по-русски, протягивая руку. – Вам он не нужен.
– А
На груди сам собой шевельнулся Ключ Храма, отзываясь очевидно на зов жреца, стал нестерпимо холодным, холоднее льда.
– Зачем он тебе? – увереннее добавил Данилин, мысленно успокаивая «текучий» артефакт.
– Для эксперимента. Могу даже пригласить тебя в качестве почётного гостя.
– Такого же эксперимента, какой вызвал рождение Опухолей?
Тивел сверкнул глазами, сдерживаясь.
– Тот эксперимент был плохо просчитан.
– Что он мог тебе дать?
– Почему только мне? Всему человечеству. Думаю, ты знаешь, что на дне океана прячется гиперборейский Храм Странствий, на самом деле представляющий портал галактического выхода.
– Мне говорили.
– Кондуктор, – пробормотал с трудом пришедший в себя Акум, – я бы советовал не говорить об этом вслух.
– А чем он рискует? – усмехнулся Данилин. – Если собирается убрать всех свидетелей? Кстати, вас тоже, Великий Отец. Не правда ли, геарх?
– Чепуха, – пожал плечами Тивел, сдерживаясь с превеликим трудом. – Не имеет смысла убирать вас. Мне нужна власть, но и вам тоже она нужна, не так ли?
– Стратег…
– Есть хорошая пословица на этот счёт, – сказал Данилин. – Если не можешь иметь то, что хочешь, научись хотеть то, что имеешь.
– Шутите, – констатировал Тивел с прежней насмешливостью. – Это хорошо. Однако мы отвлеклись. Ключ!
Поднялся Буй-Тур.
– А разводной не подойдёт?
Тивел усмехнулся.
– Ещё один шутник. Похоже, вам сильно повезло, если вы ещё живы, господин защитник девиц.
– Не везёт мне только в смерти, господин колдун, зато повезёт тебе.
– Ну, это вряд ли.
Акум, оскалясь, навёл на Гордея синх, но выстрелил почему-то… в Тивела!
Как жрецу удалось увернуться от разряда, осталось загадкой.
Синий высверк синха пронзил пещеру по всей длине, вырвал часть дальней стены, вызвал обвал стены и части потолка.
Тивел, проявившись в двух метрах от Акума, навёл на него палец с когтем дракона Ву и каркнул одно слово:
– Мизр!
Из когтя вылетело струение воздуха, воткнулось в грудь владыки Синедриона и отбросило его на несколько метров, к оплывшим как свечи скалам.
Акум тут же вскочил, бледный от бешенства, попробовал выстрелить в Тивела ещё раз, но с тем же успехом. Всплеск какого-то поля, рождённый волей геарха и инициированного когтем дракона, снова отбросил его назад, на скалы.
На этот раз он не смог удержать синх, зато ответил как маг – разрядом белого
Бойцы Тарасова, получившие неожиданную передышку, да и сами витязи, сумели опомниться за это время и первым делом оттащили в укрытие раненых. Потом попытались вывести из-под огня Аглаю и Буй-Тура.
Но Тивел, прекрасно чувствующий обстановку, отбросил назад Тарасова и Анурия Фокича мощными всплесками невидимой силовой «дубины», подхватил выпавший из руки Акума синх и выстрелил в Данилина, подобравшегося к нему совсем близко.
Если бы Андрей не просчитал выстрел, находясь в состоянии боевого экстазиса, он не смог бы ни отбить разряд, ни увернуться. Тем не менее ослепительно синяя молния неведомой энергии пролетела буквально в сантиметре от плеча, и тело свела судорога онемения, от которой он ослеп и оглох.
Тивел мог спокойно добить его, застывшего в полуприседе, но Анурий Фокич вовремя выстрелил из посоха, – алая искра разряда ужалила жреца в ногу, – а Тарасов и Доктор открыли огонь из пистолетов-пулемётов; позже к ним присоединился Хан, очереди которого ложились точно в цель. И Тивел вынужден был отвлекаться, защищаться, увёртываться, отвечать выстрелом на выстрел, в холодной ярости круша скалы и вызывая обрушение потолка пещеры.
Возможно, он не выдержал бы настойчивых атак со всех сторон опытных воинов и сбежал бы, плюнув на Ключ. Но к нему неожиданно пришла подмога, какую он, как и Акум до него, не ждал.
Пещеру потрясла мелкая вибрация.
Два десятка округлых скал и крупные валуны лопнули с оглушительным треском.
По стенам пещеры побежали извилистые паутинки свечения.
Возле бетонных сооружений, на горизонтальной плите проявился вдруг трёхметровый стеклянный кокон, разошёлся лепестками тюльпана, и замершие бойцы увидели фигурку обезьянки, седоголовой, плешивой, с маленькими лапками, одетой в золотистый комбинезончик. Впрочем, мгновение спустя стало ясно, что это не обезьянка, а лемур, с виду трогательный и беспомощный. И лишь после того, как он обвёл арену боевых действий большими жёлтыми глазами, в которых играли вихрики огня, все поняли, что его беспомощность – иллюзия.
– Арот! – ахнул Акум, соображая, пользу или вред принесёт ему появление главы Экзократора.
По комбинезончику Арота побежали пушистые голубые искорки.
В пещере ощутимо похолодало.
Тивел вдруг впервые со страхом в душе признал, что магические возможности экзарха значительно шире его собственных.
Акум приободрился, поспешил назад, к своему патрону.
Арот оглядел глыбистое дно пещеры, горы камней и постройки, за которыми прятались люди, внимательно посмотрел на Аглаю, склонившуюся над Буй-Туром, на Анурия Фокича, с трудом державшегося на ногах. Перевёл взгляд на Данилина.