Принятая

Уилсон Сара К.Л.

Даже мастер Леман, проводивший у нас экзамен, кажется, нервничал. Его взгляд постоянно останавливался на широко распахнутом окне, а пальцы выстукивали на столе одному ему известный мотив. Он чем-то напоминал мне птичку, которая вот-вот собиралась слететь с ветки.

Когда экзамен подошёл к концу, мастер, похоже, успокоился и позвонил в крошечный серебряный колокольчик, давая нам понять, что время истекло, и осторожно собрал наши экзаменационные дощечки.

— Удачи всем вам, — сказал он. — Сдавшие экзамен продолжат учиться в Школе драконов. Не сдавшие его отправятся в услужение. Помните: каждый этап в обучении одинаково

важен. Не думайте, что какие-то сведения необязательны для изучения. Для вас как для небесных всадников это вопрос жизни и смерти.

И как только небесные всадники ещё не вымерли? Просто удивительно. Я пожевала губу, надеясь, что не упустила шанс на успех своей рассеянностью, и вышла вслед за остальными из экзаменационной комнаты. Где-то впереди нашей колонны раздавались восторженные визги, но вынырнувшая рядом со мной Саветт озабоченно хмурила лоб.

— Получилось? — спросила она.

— Не знаю. Отвлекалась. А ты?

Она покачала головой.

— Неважно. Мне в любом случае не дадут стать всадницей.

— Но почему? — Может теперь, она мне скажет, когда как следует поразмыслила над тревожившим её вопросом?

Выражение лица Саветт сделалось циничным, и она криво усмехнулась.

— Я же высшая кастелянка. У них на меня другие планы.

— Как только ты переступаешь порог Школы драконов, назад пути нет, — напомнила я ей, радуясь этой мысли. — Ты либо небесный всадник, либо слуга.

Саветт хрипло рассмеялась.

— Я раньше тоже так думала. Наслаждайся празднеством. В честь магов устраивается грандиозный банкет, и на нём будут подавать еду, которую ты ещё никогда не пробовала.

Она выскользнула из толпы учеников. При мысли о банкете мой живот довольно заурчал. Слуги развешивали гирлянды и цветные фонарики вдоль каждого уровня Школы драконов — единственной, по моим сведениям, школы, которая была построена на склоне утёса. Экзамены длились долго, и теперь на землю опускался закат. В сумерках змеилась вереница ярких огней. Что это было?

Волшебные огни магов.

Я остановилась, наслаждаясь лицезрением служителей магии — и неважно, что с такого большого расстояния разглядеть самих людей не представлялось возможным. Я с нетерпением ждала ужина с ними, но сначала надо было сделать кое-что более важное.

Глава пятая

Я пробралась в палаты лазарета благодаря царившей вокруг суматохе. Никто не следил за хромой девчонкой: все были заняты декорациями, собственными нарядами, уборкой и последними приготовлениями. Протиснувшись между Тамасом и пожилой женщиной, которые зажигали те самые цветные фонарики, я улыбнулась ему, но он отвернулся, как делал всякий раз, когда я пыталась заговорить с ним после первого полёта.

Я жалела его, но в то же время злилась на себя. Нужно становиться для другого не просто хорошим другом, а лучшим. Нужно было догадаться о его переживаниях и помочь ему. Кого ещё я подвела? Чьи страдания не заметила? Помощь требовалась Саветт, но на данный момент она не хотела принимать её от меня.

Так я думала, пока не добралась до лазарета, располагавшегося на втором уровне. Вход сторожили два всадника, но они и глазом не моргнули, так что я прошла мимо и зашла внутрь. Вполне вероятно, что они подумали, будто бы мне нужна была помощь, но на самом

деле я искала Ленга.

У входа за стойкой никого из целителей не оказалось, но горстка трав, насыпанная рядом с пестиком, и лежавший около него маленький серп свидетельствовали о том, что кто-то из врачей всё-таки был в лазарете. Я прохромала мимо стойки и направилась дальше, в сторону просторных комнаток. В больших каминах трещал тёплый огонь, но даже здесь окна не закрывали, чтобы свежий воздух, поступавший снаружи, поднимал дух болящих. Я по очереди заглядывала в огороженные занавесками палаты, ища Ленга. Кровати пустовали, — что, наверное, хорошо — и вдруг я увидела на одной из них нечто бесформенное.

Я уже собралась было зайти, но внезапно поняла, кто лежал за занавеской, — Дэннил, тот парень с откусанной рукой. Он печально смотрел в окно. Неудивительно. Я как никто другой знала, каково живётся увечным.

Я незаметно отступила, опустив занавеску. Надо было найти слова поддержки, но я не знала, какие именно. Я могла сказать, что он сумеет справиться с болью, сумеет приспособиться к такой жизни, но едва ли это утешит его. Мы оба понимали, что меньше всего на свете ему бы хотелось услышать правду о себе — горькую, но правду. Мои слова прозвучат как насмешка. Дэннил станет одноруким слугой в Школе драконов. Радужные перспективы, которые он рисовал себе в воображении, в одночасье разрушились, и я ничего не могла сделать, чтобы помочь ему принять то изувеченное тело, которое у него теперь было.

С тяжёлым сердцем я продолжила поиски. Вот. В другой палате одна из занавесок была отдёрнута, а внутри стояла белая кровать, накрытая такой же белой простынёй, на которой лежал полуобнажённый Ленг. Его рану уже перевязали, подложив под повязку припарку, a вынутая стрела покоилась рядом на серебряном блюде. Над Ленгом склонилась целительница, вытирая ему пот со лба и запёкшуюся кровь. Мой живот сжался от страха. Что если лихорадка навредит ему? Что если стрела задела жизненно важный орган? Что если он станет таким же калекой, как я, или, ещё того хуже, умрёт? При этой мысли я сглотнула подкативший к горлу ком и сморгнула выступившие слёзы. Я знала о Ленге так мало, но даже этого оказалось достаточно, чтобы он мне понравился. Такой непокорный, свободный и полный жизни человек не должен быть прикован к постели: это казалось неправильным.

Пожилая целительница оторвалась от своей работы, участливо глядя на меня.

— Ты потерялась, Принятая? У тебя что-то болит?

Я покачала головой и постаралась взять себя в руки, перед тем как заговорить, чтобы голос не выдал моё волнение.

— Он выживет?

Она пожала плечами.

— Возможно. Рана очень тяжёлая, и он много часов провёл в полёте, после того как его подстрелили. Он потерял много крови и сил, которые потребуются для выздоровления.

— Я могу чем-то помочь?

— Ты первоклассный целитель? — спросила она насмешливо.

Я покачала головой.

— Тогда будет лучше, если ты предоставишь это дело знающим людям, Принятая. Мы сделаем всё, что будет в наших силах, чтобы помочь ему. Ты его друг?

Я кивнула.

— Можно его навещать?

Она помедлила, разглядывая меня. Наконец, увидев мой костыль, женщина, кажется, смягчилась.

— Только нечасто. Ему нужен покой, и он не узнает о том, что ты приходишь. Во всяком случае, пока.

Я кивнула.