Принятие
Шрифт:
Какая награда!!!
– Благодарим, повелитель!
Опустившие голову пленники, едва сумевшие со связанными с помощью магии за спиной руками подняться хотя бы на колени, молчали.
– Восссхитительно! Какая меня ждет сокрушшшительная победа над всссем этим сссбродом!
И Воландеморт недобро расхохотался, а Белатрикс попыталась расписать захват предателей.
– Мой Лорд, мы с риском для жизни захватили их после завершения судебного разбирательства, когда все оказались очень взволнованы, и...
– Это меня не интересссует! Иди к оссстальным, и займисссь тем, что всем женщинам лучшшше всссего
Белатрикс поспешно подчинилась, пряча сжавшиеся от ярости кулаки в складках своей длинной мантии.
Гарри бросился к Драко и помог ему подняться. А когда он заглянул в глаза своему партнеру, тревога оставила его, дав место хитрости... Потти тоже поспешил выбраться из-под мантии Гарри и немедленно прыгнул на плечо своего хозяина, тут же лизнув его в щеку.
– Как трогательно! Такая прелессстная картинка, поиссстине воплощение нежносссти!
– насмешливо отметил Лорд.
– Не стоит использовать слов, смысл которых тебе не известен, Том Реддл, иначе именуемый Воландемортом!
– нагло бросил Драко.
Все Пожиратели Смерти вздрогнули. Воландеморт встал.
– Как ты посссмел, ничтожество?!
– Я Малфой, а Малфои смеют все!
– бросил блондин, гордо вскинув голову.
Трепет, охвативший Пожирателей Смерти, уже становился заметным. Вот только Малфои трепетали от гордости за сына. А Воландеморта трясло от бешенства. И только Гарри, стоящий рядом с Драко, выглядел совершенно спокойным.
– Что же, проверим! Кребб, Гойл, обездвижьте Фенрира и Эвана! Сссеверуссс, держи Поттера! А этим мелким наглецом я займусссь сам... Круцио!
Под испуганными взглядами Драко рухнул на пол, скручиваемый невероятной болью. Воландеморт же был доволен - он и так собирался немного развлечься пытками, прежде чем избавиться от всех пленников.
Гарри изо всех сил рвался из рук отца. Он понимал, что сейчас должен был бы поддерживать видимость спокойствия, но не мог! Не мог!!! Его на части рвала боль партнера. Он умоляюще взглянул на отца, безмолвно прося отпустить его, позволить помочь Драко, но мужчина взглядом запретил ему. Неужели инсценировка? Но для чего? Чего ради понадобилось подставляться под пыточное заклинание?
После осознания он продолжал вырываться только для вида, одновременно стараясь унять вейловскую ярость, кипевшую в нем от осознания страданий своего партнера.
А тем временем Белатрикс начала длинное заклинание, могущее обрушить защитные барьеры. Время от времени она разражалась безумным смехом, чтобы сбить окружающих с толку. На заклинание ей нужно было несколько минут. И она молила Мерлина, чтобы эти несколько минут она получила.
Стоящая рядом Нарцисса прекрасно поняла происходящее. Она немного сдвинулась, стараясь скрыть действия сестры. Положив руку на грудь, она, казалось, даже маской выражала страдание из-за мук своего сына.
Неожиданно послышался еще один крик, изумленно-возмущенный. Но кричал не Драко, а... сам Воландеморт. Только что некий мохнатый шарик с яростью разодрал полу мантии Лорда! Поспешив поймать вредителя, Лорд сейчас насмешливо шипел, удерживая звереныша за шкирку:
– Как мило ссс твоей ссстороны, Гарри, принесссти закуссску и для моей драгоценной Нагини! Конечно она ссслишком быссстро проглотит эту мелюзгу, так же как и я быссстро расссправлюсссь с тобой!
И он бросил
Воландеморт же возобновил свою радостную активность, решив, что сейчас пришла пора и Фенриру с Эваном поучаствовать в его жестоких игрищах.
Потти отступал от змеи осторожными шажками. Нагини неожиданно замерла, подозрительно повернув голову к Белатрикс, продолжавшей бормотать заклинание. В ее глазах загорелся гнев. Разумное животное только что осознало предательские намерения человеческой самки. Но только она открыла пасть, чтобы прошипеть своему хозяину предупреждение, как ее язык тут же оказался пришпилен к полу. Взбешенная неожиданной болью Нагини перевела взгляд на котенка, вонзившего когти в ее язык. Малыш же удовлетворенно сверкнул глазами, но так и не отвел от змеи вызывающего взгляда. И при этом он начал когтями рвать язык чешуйчатой твари.
Нагини забилась от боли, чем привлекла внимание своего хозяина.
– Нагини?
Ответа не было.
– Что эта мелюзга осссмелилась сссделать моей любимице?
– рявкнул Воландеморт.
Никто из Пожирателей Смерти не осмелился дать ответа.
Северус встретился взглядом с Белатрикс и довольно сощурился. Она закончила свое заклинание. Тогда он склонился к Гарри и прошептал:
– Твой черед...
Гриффиндорец не стал ждать повторного разрешения. Он успешно изобразил, что сумел вырваться из рук Мастера Зелий, схватил свою палочку и, прежде чем кто-либо успел хотя бы шелохнуться, направил смертельное заклинание на мечущуюся от боли змею. Оцепеневший Воландеморт ошарашено посмотрел на свою безжизненную питомицу, а затем его и без того не отличающееся красотой лицо страшно исказилось от гнева и ненависти. Злобно оскалившись, он направил свою палочку на Гарри и послал в него Аваду. Конечно же тот контратаковал.
Между двумя волшебными палочками, пославшими лучи смертельного заклинания, образовалась энергетическая связь. Приори Инкантатем! Как и в прошлый раз, на кладбище...
А ведь Дамблдор объяснял ему причину такого явления...
«Когда в дуэли встречаются две палочки, содержащие одно и то же магическое ядро, возникает эффект Приори Инкантатем, эффект обратного вызова заклинаний. В результате одна из палочек заставляет другую выдавать в обратном порядке призрачные изображения последних использованных заклинаний. Эти изображения можно убрать заклинанием Делетриус. Какая волшебная палочка начнет показывать заклинания, зависит только от силы воли участвующих в дуэли волшебников».
Огромный шар, образовавшийся из магической энергии, завис между обоими волшебниками. И вдруг из него вырвалась небольшая сфера, двинувшаяся от Воландеморта к Гарри и явно укрепившая позиции темного мага. Воландеморт торжествующе ухмыльнулся. Похоже, в этой маленькой сфере была энергия, некогда вложенная в пыточное заклинание. Темное заклинание боли... Конечно же, энергия, вложенная в заклинание Круциатус...
Пожиратели, грозно наставившие на Гарри свои палочки, дрожали, не зная, что делать.