Приорат Ностромо
Шрифт:
Помолчав, я вгляделся в образ на экране.
— Губки сделай пухлее… Примерно, как у Риты… Ага… Да, и волосы не прямые, а такие, знаешь, склонные виться… М-м… Да, и еще — глаза у Наташи, как и волосы, не черные были, а такие… темно-вишневые, как у Наталишки…
— Так это Наталишка и есть! — выпалила Рита со странным облегчением. — Потому и фамилию такую выбрала — Вишневская! Ее же всю жизнь «вишенкой» звали! Зовут… А Томина… Она узнала, как звали твою бывшую!
— Интере-есно… — затянула Инна. — Но… Не знаю. Нет, с Леей попадание в «десятку», но вот с Наталишкой… Хм… Да, есть совпадение с цветом глаз, можно сюда и фамилию «говорящую» притянуть,
— Да я понимаю… — выговорила Рита. — Миш… Вот, ты говорил, что чувствовал их симпатию, даже любовь. А кто из этой парочки тебя сильнее любил?
— Наташа! — твердо сказал я. — Лея… Лена была нежнее, ласковей, сентиментальней, что ли, а вот Томина… Я, помню, даже застеснялся ее откровенности… пылкости!
— А вот это уже довод! — щелкнула Инна пальцами, и засмеялась: — Наталишка еще в памперсы писает, а уже сгорает от страсти!
— Так что же? — Талия стрельнула ясной синевой. — Мы вычислили этих девиц?
— Будущее покажет! — сверкнула зубками Рита.
Пятница, 11 июня. День
Москва, Старая площадь
С утра была запарка, мы с Гурием Иванычем посетили массу высоких кабинетов, забираясь на пятый этаж ЦК, но к обеду согласовали-таки проект Второго Московского университета. Его будем создавать на базе МИФИ, как и мечтал ректор Колобашкин.
Довольный, я сбегал в «цекистскую» столовую — тут, рядом, улочку перейти. Вернулся, отяжелев, и засел в мягкое кресло для посетителей. Тихо, спокойно… И мысли посещают исключительно позитивного свойства…
Завтра моя Юлька, мой Юлиус возьмет фамилию мужа, и станет Алёхиной. Вроде, и плюсовое событие, а у меня печаль.
Потому ль, что свадьба дочери — это еще и веха в жизни? Оглянись, человече, и — memento mori? Ну, это уж совсем в минус…
Лучше о Васёнке думать — ему скоро диплом защищать. Получит свой «красный», а идей у парня столько, что можно сразу кандидатскую писать. Один гель-кристалл чего стоит — Васёнок небрежно зовет его «желейкой»…
«Такие кадры нам нужны, — усмехнулся я. — Сманю к себе!»
И у Маришки тоже праздник — нашу «бразильяночку» утвердили на роль Риты в многосерийном художественном фильме «Кровавое Благодаренье», по сценарию Андреаса Эшбаха. Правда, Рита в сериале будет не Рита, а Татьяна, но это уже мелочи. Главное, что продюсировать взялся сам Джеймс Кэмерон!
Конечно, нынешнему Голливуду далеко до «Мосфильма», зато в рекламе американцы знают толк.
Моя «главная жена» стала звездой после роли Литы Сегаль, а Марина-Сильва де Ваз Сетта Баккарин-Гарина может засиять, как сверхновая, войдя в образ родственницы…
Я заерзал, вспоминая недавние известия с Луны, весьма скупые и обрывочные. Что-то они там нашли… Понимаю, отчего таится Янин, но уж Федор Дмитрич мог бы хоть намекнуть любимой дочери! А она — мне…
Задумавшись, я не сразу догадался, что дверь в кабинет открыта. На пороге стояла Елена фон Ливен, улыбаясь ехидно и лукаво.
— После сытного обеда, — выговорила она, — по закону Архимеда?
— Это уже тенденция, ваше сиятельство, — пробурчал я, вставая. — Вечно вы меня подловите… на рабочем месте!
— Сидите, сидите! — хихикнув, княгиня процокала каблучками, и устроилась за моим столом. — Я сегодня заезжала к вам домой, застала одну Наташу. Она мне и рассказала о… хм… «следственном эксперименте». Знаете, Миша, я очень рада, что
О, я даже в чем-то разделяю взгляды рабби Алона на вашу мессианскую сущность, Миша! Ведь я, хоть и состою в партии, а родилась-то в семье дворян-белоэмигрантов с богатыми традициями, и не просто крещена, но и хорошо знаю основы христианства. Уж поверьте, Миша, я сама прошла долгий путь осознания того факта, что вы — Мессия, причём через отрицание и противление очевидному! Господи! Да я ведь в своё время и стреляла-то в вас, руководствуясь религиозными мотивами! Только что, в отличие от рабби, даже не пыталась доказывать происхождение Миши Гарина от Дома Давида: отсутствие документальных свидетельств вашего родства с ветхозаветным царём вовсе не означало, что вы не его потомок, и наоборот, гипотетическое наличие такого свидетельства не гарантировало генетических уз…
— Елена, это уже перебор, — забурчал я, чувствуя стесненность.
— О, нет! — фон Ливен помолчала, унимая волнение, но продолжила не менее горячо: — Понимаю, что абсолютное большинство знать не знает, чему обязано вам! Вы спасли СССР, Израиль, Иран, Эфиопию, Сомали, Ирак, Северную Корею, Польшу, Югославию, Никарагуа, Чехословакию, ЮАР, Кубу, Афганистан — список длиннён! Посмотрите, как окреп социализм, как мощно заработал Восточный Общий рынок! А сколько миллионов человек, спасенных от войн, голода, безнадеги, счастливы благодаря вам?! И вот теперь представьте себе вашу милую родню, Лею и Натали… — ее страстный накал чуть пригас. — Представьте себе, что им думать о две тысячи восемнадцатом году! А вдруг никто не явится к тамошнему вам, не предложит вернуться в прошлое, в юность? Что тогда? Вдруг весь тот Мир Справедливости, чистый, безопасный, счастливый мир, что уже строится, растет потихоньку… Пропадет? Доживет до двадцать второго октября две тыщи восемнадцатого — и исчезнет? Сменится воистину инфернальным, разобщенным миром беспредела, как в «Гамме»? И вот тогда Лея с Наталишкой поймут свое главное предназначение — и возьмут, обязательно возьмут дело в свои слабые гладкие ручки! Перейдут в «Гамму»… Транспозитируются! Уговорят Михаила Петровича… Стоп! — она выставила ладонь в останавливающем жесте. — Знаю, что вы хотите сов… сказать! Дескать, машина времени — сказка! А кто мешает сделать ее былью? — пропела фон Ливен. — Я вам не назову инсайдера, конечно, но мне доподлинно известно, Мишенька, что вы ставили опыты по забросу в прошлое на дистанции и в пять, и в десять лет! Следовательно, машина времени возможна?
Я с усилием кивнул.
— Ну, хоть не спорите! — коротко рассмеялась Елена. — Переход в «Гамму» и перемещение в прошлое — это главное. Еще одна важная деталь — пересадка сознания от пожилого Гарина к юному. Вы знаете, Миша, я также в курсе исследований Светланы Сосницкой… Да и разработки Василия Гарина оч-чень перспективны — на его гель-кристалл можно будет идеально скопировать человеческое сознание.
— Чувствую себя, как боксер в нокдауне… — пробормотал я, качая головой. — Какие-то урывки из сказанного вами бродили и у меня в голове, но вот целостной картины…