Природа зверя
Шрифт:
О. Не надо!
В. Я лишь хотел повторить: отнесись серьезно к своей участи и просто говори правду. Итак. Есть ли у тебя такие друзья, которые, допустим, из благодарности могут сделать для тебя все?
О. Все? Я не понимаю, в каком смысле – «все»…
В. Пусть не все, но многое. Ради тебя рисковать, например, репутацией или даже жизнью.
О. Нет, это… это слишком, таких друзей у меня нет… Если подумать… Теперь я понимаю, что у меня
В. Ни одного?
О. Получается – так…
Секретарь замер, занеся перо над чернильницей наизготовку, глядя одним глазом на палача (тот неподвижно стоял за спиной обвиняемого), а другим – на самого Ханца Вольфа, молодого человека двадцати шести лет от роду… кажется. Точно секретарь не помнил. Собственно, все, что он записывал, он забывал через мгновение: во-первых, всего не упомнишь, и если все запоминать, не хватит места для мыслей. А во-вторых – не его это недостойного ума дело.
На братьев Высокого суда он не смотрел. По многим причинам, о которых говорить и думать смысла нет…
– Итак.
Секретарь макнул перо в чернила и изготовился записывать. Обвиняемый вздрогнул и покосился на палача за спиной.
– Назови с-свое имя, общественное и семейное положение, возраст.
– Зачем это?.. Ведь вы уже спрашивали, я уже говорил вам…
Мимоходом секретарь подумал, что бумага может передать слова с точностью, если писец добросовестен, но никогда не передаст железа в голосе инквизитора, дрожи в голосе обвиняемого, грохота тяжелой двери и дыхания палача за спиной у полураздетого человека. И протокол никогда не расскажет, как все происходило на самом деле…
Протокол дознания обвиняемого в убийстве, угрозах убийства и отравлении либо насылании порчи посредством заключения договора с потусторонними силами. Обвиняемый: Ханц Вольф, лекарь. Третий допрос (без применения пытки)
Вопрос. Назови свое имя, общественное и семейное положение, возраст.
Ответ. Зачем это?.. Ведь вы уже спрашивали, я уже говорил вам…
В. Сын мой, будь благоразумным и просто отвечай на вопросы. Назови свое имя, общественное и семейное положение, возраст.
О. Меня зовут Ханц Вольф. Я травник, лекарь, я лечу людей, которым нужна помощь. Я не женат, не имею матери и отца… Мне двадцать семь лет… Что вы еще хотите знать? Я уже говорил это не раз, я не знаю, что еще сказать…
В. Хочешь ли ты сознаться в сотворенном тобой бесчинстве прямо, откровенно и добровольно, чтобы облегчить свою участь и получить прощение Господа?
О. Я уже говорил не раз, что я ничего не сделал!
В. Знакома ли тебе женщина возрастом около пятидесяти лет, с черными волосами,
О. Нет, никогда не видел такой.
Допрос прерван для совещания.
В. Ты снова говоришь нам неправду, сын мой. Сейчас я повторю свой вопрос, и ты ответишь мне искренне. Знакома ли тебе женщина возрастом около пятидесяти лет, с черными волосами, черными глазами, низкого роста и с отсутствующим зубом вверху справа?
О. Нет, и я говорю правду. Я никогда не видел ее. Да даже если и видел, как я могу запомнить каждого, кто проходит мимо меня по улицам?
В. Ты знаешь, о чем я спрашиваю. Эта женщина знакома тебе близко, и ты должен сказать, кто она и в каких отношениях состоит с тобой.
О. Я не знаю ее! Я не лгу, я не знаю такой женщины.
В. Мы пытались быть снисходительными и терпеливыми.
К обвиняемому применено раздевание, демонстрация орудий и подробный рассказ о назначении орудий. Без применения пытки.
В. Кто эта женщина?
О. Клянусь, не знаю, о ком вы говорите.
В. Ты знаешь, за что ты здесь?
О. Теперь – знаю. Меня обвиняют в том, чего я не делал.
В. В чем именно?
О. Кто-то сказал, что я убил кого-то и что собираюсь убить еще, но я этого не делал! Я лекарь!
В. Ты обвинен в убийстве адвоката Вернера и в попытке убийства его супруги, а также в угрозе убийством ее двоюродной сестре.
О. Теперь я это знаю, но я узнал об этом только здесь, я никогда ни о чем подобном и не помышлял!
Допрос прерван для совещания.
В. Ты снова лжешь. Ты причастен к убийству и болезни ближних своих; если выяснится, что ты сделал это из корысти, убил руками и собирался убить ядом, ты будешь передан светскому суду. Если же это было сделано путем наговора, колдовства, вызова духов, ты понесешь наказание по всей строгости закона Господнего, хранимого Высоким судом. Признайся сейчас, почему и как ты сделал это, и ты облегчишь свою участь.
О. Я этого не делал! Господи, клянусь вам, что не делал ничего противозаконного, ни руками, ни ядами, ни наговорами, я никому не причинил зла! Я просто лекарь! Я помогаю людям, и я никогда ничего злого не совершал!
К обвиняемому применены иглы под ногти четвертого и пятого пальцев на левой руке, несколько раз повторен этот же вопрос, после же того, как он сказал, что не знает, о чем его спрашивают, то же применено к его правой руке. Членораздельного обвиняемый ничего не говорит.