Приручить Сатану

Бекас Софья

— Где Ада? — спросила Ева, как только оказалась достаточно близко от «человека в окне». Тот нагло хмыкнул и схватил её за руку.

— Я слышал ваш разговор на прошлой неделе. Как вода?

— Где. Ада? — ледяным тоном переспросила Ева, когда села на воду рядом с пареньком, не обращая внимание на всю абсурдность ситуации. «Человек в окне» непонимающе нахмурился и чуть наклонил голову в сторону.

— Ты хоть чего-нибудь боишься? — спросил он, задумчиво выпуская в сторону густое облако дыма. — А то у меня сложилось впечатление, что, предстань перед тобой сам Сатана,

ты и его лишь спросишь, который час.

— Слушай, ты… — Ева так и не смогла придумать, кто именно. — Зачем ты забрал девочку? Хочешь поиздеваться — издевайся надо мной, но не над…

— Над кем? — лукаво прищурившись, спросил «человек в окне». Ева смерила его уничтожающим взглядом.

— Над Адой.

— Над Адой, говоришь? — хмыкнул «человек в окне», отправляя к небу целый караван серо-белых мутных колец. — А я её знаю как Аглая.

— Не знаю я никакой Аглаи, — вскинулась Ева, пытаясь подняться на ноги. Как только она попробовала это сделать, её тело в один момент ухнуло куда-то вниз, так что «человеку в окне» снова пришлось её вытаскивать на поверхность. — Куда ты дел девочку?

— Допустим, вот она. Тебя устроит?

Ева посмотрела туда, куда он показывал, и увидела, что из-под самой кромки озера на неё смотрит черноволосая зеленоглазая девушка и хитро улыбается; в девушке Ева признала ту, что сегодня утром сбила её с ног на самокате.

— Это не Ада.

— Ну, так а я о чём! — непринуждённо воскликнул «человек в окне» и, запрокинув голову, выпустил огромное облако белого дыма. С минуту оно повисело над озером, не теряя своей формы, а затем медленно расползлось в густой белёсый туман, в котором утонули и дубы, и берег, и всё остальное, кроме него самого.

Ева снова перевела взгляд на девушку под водой и непонимающе нахмурилась. Те же чёрные волосы, те же зелёные глаза… Может, это и правда Ада, только… Взрослая? Девушка под водой, заметив её внимательный взгляд, широко улыбнулась и, кажется, засмеялась. «Человек в окне», тоже улыбнувшись, сунул руку в озеро, и девушка, схватившись за протянутую ей руку, оказалась на поверхности рядом с пареньком и Евой.

— Потанцуем? — ласково улыбнувшись, спросил у неё «человек в окне». Девушка по-лисьи прищурила глаза и, положив ему руку на плечо, слабо кивнула.

Они танцевали красиво — Ева даже на мгновение забыла, где она и почему. На черноволосой девушке, как и утром, почему-то не было обуви, и Ева в мельчайших подробностях видела частые короткие порезы, оставленные дорожными камнями, острыми осколками стёкол и древесными щепками на бледной, если не сказать белой, коже ног. Что-то колдовское было в их танце, как будто огромная таинственная магия вселяла в Еву новые силы, дарила желание и смысл жить, и с каждым новым поворотом, с каждым резким движением в ней рождалась новая вспышка энергии. Будь её воля, она бы вечно смотрела на их танец, забыв, что она и где.

— Ты что-то хочешь спросить? — поинтересовалась мимолётом у Евы девушка.

— Есть такое.

— Спрашивай, не стесняйся.

— Кто Вы?

— Для тебя пока что никто.

— А для него? — Ева показала головой на

«человека в окне». Тот, заметив это, про себя усмехнулся.

— Он делал мне предложение когда-то, — бросила девушка на очередном повороте танца. — Я отказала.

— Почему? Ах да, простите, не моё дело.

— Пожалуй и так. Ещё что-нибудь?

— Почему Вы без обуви?

— Прочувствовать каждый шаг долгого пути.

— Зачем?

Девушка вздохнула.

— Каждый шаг — это время. Когда ты стоишь на одном месте, не чувствуешь, сколько времени прошло: один только ориентир — солнце, да и то ненадёжный. А если его нет? Если ты один посреди вселенной и стоишь на одном месте? Время-то идёт, просто ты его не ощущаешь. А начинаешь идти, и время начинает идти с тобой. Но что такое время? Всего лишь единица ушедших часов. А вот если ты идёшь босиком, если каждый твой шаг стоит хоть каких-нибудь усилий, то время начинает иметь цену. Понимаешь, о чём я?..

Что-то резко дёрнуло Еву вниз, под воду. Что-то тёмное, страшное, что-то, у чего были белые глаза-светлячки, схватило её за ноги и тащило на дно, заставляя задыхаться от нехватки кислорода. Лёгкие начинало жечь; казалось, ещё мгновение, и она не выдержит, сделает полной грудью один большой неосторожный вдох, и холодная озёрная вода вольётся в неё, уничтожая то единственное пустое, что было до этого в озере.

Ева пыталась скинуть с себя цепкие лапы… чего-то, что представляло из себя нечто бесформенное, тёмное и лохматое, но, конечно, всё было тщетно: тьма держала её крепко, и страх, вселяемый её белыми слепыми глазами заставлял сердце биться чаще, почти что в конвульсиях. В конце концов, Ева почувствовала, что не выдерживает, и большие прозрачные пузыри воздуха поплыли прямиком от её рта к поверхности озера. Где-то наверху по водной глади разошлись широкие тонкие круги.

Ева почувствовала, как ледяное озеро вливается в её лёгкие, пропитывает их собой, как губку, страстно желая заполнить образовавшуюся пустоту, и мокрая одежда тянет её вниз, дальше ко дну. Ноги коснулись шёлкового, мягкого, бархатного песка. Тьма отпустила её и вынырнула прямо перед ней, практически сливаясь с окружающей мглой озера, только мерцали белёсые слепые глаза без зрачков. Ева подняла глаза: где-то там, наверху, большим светлым пятном расплывался по поверхности озера полупрозрачный солнечный луч, постепенно растворяясь в глубине и теряясь среди живой и вязкой мглы. Кто-то тронул её за руку.

— Ты как здесь? — спросил её певучий мелодичный женский голос. Ева обернулась и увидела Марию.

— Вы говорите по-русски? — почему-то первым делом спросила Ева. Пожилая женщина стояла от неё в паре метров и смотрела на девушку слегка раскосым, плывущим взглядом — впрочем, может быть, всё дело было в воде.

— Это ты сейчас говоришь на латыни.

— Я? Я не знаю латынь.

— Все, кто умирает, начинает говорить на латыни.

— Но я не мертва!

— Кто знает… — как-то флегматично заметила Мария и посмотрела наверх: там, на едва ощутимых волнах, качалось солнце. — Я тоже когда-то не сразу поняла, что случилось.