Пришедшие издалека
Шрифт:
— Прежде всех — вам, сэр Клементс.
Много раз встречались мы, но ярче всего представляется мне не юноша, не мичман, не лейтенант, а именно мальчик, подросток Кон, родители которого давно еще предрешили, что он будет военным моряком. Такая особенность памяти — печальная привилегия стариков… Меня радует, что вы сохранили свою лучезарную, покоряющую улыбку. Пожалуй, вам и сейчас неизвестно, что действие ее сильнее самых хороших, искренних слов. Однако я не забыл и о вспыльчивости Кона. Бывало, вы взрывались фейерверком, но столь же быстро обретали хладнокровие. А как теперь?
Лейтенант почувствовал, что вопрос задан не из праздного
— Мама называла это приступами ярости. Начисто избавиться от них не удалось. Несправедливость, злоречие, любой пакостный поступок выводят меня из равновесия, иной раз и вспылишь…
Маркем прервал офицера:
— Что-то я еще хотел спросить?.. Да! Что знаете вы о южнополярной экспедиции?
— Признаюсь, немногое. Очень интересны дебаты о ней, опубликованные в парламентских отчетах.
— Вот уж не думал, что вы читаете эти отчеты,- живо заметил президент.
— Приятно было узнать, что для экспедиции выделены средства.
— Пятьдесят тысяч фунтов — деньги немалые! — еще больше оживился Маркем.- Думаете, легко было добиться решения палаты? Речи — далеко еще не все, а вот кулуарная подготовка!.. И, знаете, кто помог? Сэр Хорене Фестер, почтенный тори. Он, как говорится, прижал к стене наших парламентариев: «Британия — владычица морей, мы должны быть первыми в Антарктиде и поднять над материком свой флаг. Но нас хотят опередить! Французы — раз, норвежцы — два, а теперь и Германия готовит экспедицию…» Собеседники всполошились: «И немцы тоже?!» Понятно, большинство парламентариев не питает особых симпатий к кайзеру Вильгельму… А сэр Хорене, не теряя и минуты, заключил: «Надеюсь, мы можем заверить президента Географического общества, что деньги будут ассигнованы…» Известный в Сити делец обратился ко мне: «А нельзя ли, сэр, организовать какую-нибудь акционерную компанию, пока нас не обскакали эти тевтоны?» Я не удержался от соблазна и рекомендовал ему основать синдикат для снабжения всех остальных континентов самым высокосортным льдом… Меня душил смех, а джентльмен из Сити глубокомысленно изрекал: «Весьма заманчивая идея, я привлеку и пароходные компании — чтобы перевезти продукт в сохранности, понадобится много судов. Вы только вообразите, сэр Клементс, рекламные анонсы: «Лед Южного полюса!» Клянусь, мы забьем всех!.. Но скажите: нет ли такого льда где-либо поближе?» Тут я постыдно бежал…
Роберт Скотт посмеялся вволю. Президент и лейтенант один за другим с особым выражением повторяли слова коммерсанта: «Перевезти продукт в сохранности… Нет ли льда поближе…»
— Шутки в сторону,- уже иным тоном заговорил Маркем.- Кроме этих пятидесяти тысяч необходимо раздобыть минимум еще столько же. Надеюсь получить деньги у богатых людей, интересующихся новыми открытиями, меценатов Антарктики, а также, организуя подписку через прессу, от публики, английского общества.
— А без пожертвований невозможно обойтись? — спросил Скотт.
— По такой дорожке ходили многие наши предшественники, да и современники с нее не сворачивают. Боюсь, тропа эта зарастет нескоро… В ближайшее время начнется переоборудование парусно-парового судна «Дискавери» — его надо приспособить для плавания во льдах. На юг пойдет группа исследователей. Вам известно об этом?
— Да, сэр Клементс.
— А помните вы, Кон, книги Джемса Росса об его антарктических плаваниях?
— Помню, хотя подробности, разумеется,
— Уверен, что очень скоро вы приметесь за детальные выписки из трудов Кука, Беллинсгаузена, а особенно Росса.
— Это для вас, сэр Клементс?
— Нет, выписки потребуются вам, друг мой.
— Мне?! Для чего же?
— Своевременно узнаете все,.. Но вы еще не высказали своего мнения об экспедиции «Дискавери», Кон.
— Замысел этот может вдохновить любого, в ком хотя бы тлеет искорка интереса к неведомому. Антарктика — поистине необъятное поле для научных изысканий. Как не позавидовать счастливцам, которые проникнут в загадочный мир, людям, несомненно достойным, избранным… Нелегко представить себе эту замерзшую страну, чуждую и враждебную человеку, во всей ее первобытной дикости и суровости…
Маркем не сводил глаз с лейтенанта. Куда девалась столь характерная для него сдержанность в разговоре, в манерах! Скотта точно подменили. Именно таким хотелось президенту видеть Кона. Он превосходно понимает цели экспедиции, существо дела. Губы Маркема чуть шевелились: «Правильно, мальчик, правильно!»
Офицер пылко продолжал:
— Наука прогрессирует, успехи техники поразительны. Нет сомнения, человечество подходит к великим открытиям. А колоссальные полярные области и поныне неведомы. Простите за неуклюжее сравнение: словно никто из хозяев давным-давно обжитого дома не удосужился подняться на чердак, спуститься и осмотреть подвалы, где, возможно, сокрыты бессчетные клады… Можно ли с этим мириться?
Президент хлопнул ладонью по столу:
— Верно, Кон! Не зная происходящего в какой-либо части земного шара, мы задерживаем общий прогресс науки. Но не забывайте: познание тайн природы дается в упорной, неустанной борьбе и тяжких лишениях, еще многие десятилетия будут сражаться исследователи со стихиями, охраняющими загадки неведомого, и на путях к открытиям падет не один герой, бесстрашный боец науки.
Оба умолкли. Вслед за мелодичным перезвоном часы пробили пять раз. В кабинет вошел Джеркинс, неся серебряный поднос с чаем и печеньем. Скотт заметил, что хозяин слегка побледнел, на лбу выступили капельки пота.
— Разговор утомил вас, я пойду, сэр.
— А я не отпущу, сэр! — Маркем достал из сюртука батистовый платок и вытер влажный лоб, повеяло тонким ароматом.- Мы не успели обсудить важнейшее, а мой Кон собирается улизнуть. Приказываю: сидеть смирно и слушать!
— Есть, капитан! — в тон ему ответил Скотт.
— Л хотели бы вы видеть меня своим капитаном, в некотором роде начальником?
— Нужно ли спрашивать! Но, простите, это, к сожалению, исключено.
— Исключено?! Вы уверены, Кон?
Скотт развел руками. Казалось бы, это намек… Нет, вздор. Хотя что-то, видно, еще недоговорено…
Лейтенант не успел спросить Маркема — тот снова заговорил о готовящихся антарктических экспедициях:
— Убежден, что исследователи вернутся из высоких широт Юга с богатыми научными трофеями. Откроют и нанесут на карту новые земли и острова, заливы и бухты, горные хребты и вершины, могучие глетчеры, отдельные участки побережья. Проведут ценные наблюдения животного и растительного мира некоторых приморских районов, разведают климат посещенных мест. Но ученые всех пяти экспедиций проникнут лишь в немногие уголки огромного континента, на котором уместились бы Соединенные Штаты и большая часть Австралии. Все же остальное еще долго будет скрыто завесой тайны.