Пришельцы из холодильника
Шрифт:
Мы кинулись к нашему лагерю и первой, на кого там наткнулись, была Яичница.
– Вот он! Он сюда пришел! Хватай его! – закричал я и, прыгнув, сбил маму с ног.
– Ты что, Митрофан, заболел? Во-первых, я не «он», а «она», а во-вторых, немедленно слезь с меня! – возмутилась мама.
– Не слезу, пока не пойму, что ты – это на самом деле ты! А ну отвечай, каких видов бывают карликовые галактики? – потребовал я.
– Нет, ты все-таки больной, – убежденно заявила Яичница. – Карликовые галактики делятся на карликовые эллиптические, карликовые сфероидальные,
– Ну не так уж и мало. Газа и пыли везде хватает, – заявил я, слезая с мамы и помогая ей встать.
Хотя я и убедился, что это настоящая Яичница, на всякий случай я задал ей вопрос, не она ли только что была в лесу, но мама сказала, что еще, слава богу, в своем уме и в лес не сунется.
– Значит, это был кто-то из туманников. Но зачем он превратился в Яичницу? – спросил Пельмень.
– Думаю, они хотели заманить нас в ловушку. Ведь только мы вдвоем знаем пароль, а без пароля им на свой звездолет не попасть, – сказал я.
Теперь все говорило за то, что туманники находятся где-то поблизости. Казалось, пришельцы выжидают удачный момент для нападения. Дважды в течение дня мы обнаруживали их следы в нашем лагере. Один раз они превратились в Коробка, внаглую подошли к Дискетке и хотели схватить ее, но умная девчонка, заподозрив неладное, бросилась наутек, пронзительно визжа. Лже-Коробок метнулся было догонять, но ему наперерез кинулась Репка. Не успев перейти в газообразное состояние и улетучиться, туманник превратился в шар и быстро покатился к лесу. Репка выстрелила в шар из бластера, но за мгновение до того, как раскаленный луч прожег траву, шар благополучно ускользнул.
– Как же ты догадалась, что это был не я? – спрашивал потом у Дискетки настоящий Коробок.
– У него гусеницы не склипели, а твои всегда склипят! – объяснила Дискетка.
В следующий раз туманник замаскировался под большой моток силового кабеля, и, когда я проходил мимо, этот кабель петлей захлестнул мне ступню. Не тратя времени на высвобождение ноги, я быстро скинул ботинок, а сам помчался в безопасное место. Пока растерявшийся туманник соображал, какая из моих частей важнее: та, что осталась у него, или та, что удирает, – я сумел скрыться. Некоторое время спустя туманник улетучился, а я, вернувшись, снова надел свой ботинок.
– Вы не заметили одной странной детали? – спросил Морж. – Туманники никогда не нападают в газообразном состоянии, а всякий раз превращаются в кого-нибудь из нас или в какой-нибудь предмет.
– Наверное, в газообразном состоянии они слабее. У газа слишком малая плотность, поэтому для атаки он должен сгуститься и трансформироваться во что-то плотное, – предположила Яичница.
– А мне непонятно другое, – заявил Пельмень. – Почему туманники не перестреляют нас издали? У них же есть энергетические пистолеты.
– Они хотят захватить нас живыми, только я еще не знаю, зачем. Может, тут все дело в пароле? – предположил я.
Морж сидел посреди лагеря на пустом ящике, подперев
– Уберите от меня этого ушастого дуралея! Мочи моей больше нет, надоел! Пшел вон! Кыш! – ругался Морж, отмахиваясь от Смехоголова.
4
Ночью мы дежурили по очереди. Все, кроме Репки, которая, как наша тяжелая артиллерия, дежурила бессменно. Она сидела возле палатки и вязала чулок, порой посматривая по сторонам.
– И угораздило меня на старости лет стать боевым роботом! – ворчала она.
Мое дежурство начиналось в три часа ночи сразу после Пельменя. Брат сунул мне бластер и, издевательски буркнув: «Когда будешь стрелять, направляй дуло в ту сторону, куда хочешь попасть», – ушел в палатку и завалился спать.
Я взял бластер на изготовку и стал прохаживаться вокруг палатки, в которой спали все наши. Репка вязала чулок и изредка насмешливо поглядывала на меня.
Ночной лес казался угрожающим. Из чащи доносились то уханье совы, то волчий вой, и я подумал, не читала ли Дискетка перед сном сказки про животных, и если читала, то тогда понятно, откуда взялись волки. Вершины сосен грозно покачивались, ветви скрипели, со стороны озерца тянуло сыростью. «Хорошо хоть лягушек нет», – пробормотал я и почти сразу услышал кваканье. И кто меня за язык тянул?
Моей бдительности хватило только на полчаса. Потом внимание стало ослабевать, я уселся рядом с Репкой и положил бластер на колени. Спицы в руках няньки замедлили свое движение, и Репка повернулась ко мне.
– Подумать только, мы все же добрались до созвездия Щита и нашли планету! А я всю жизнь настраивала себя на мысль, что так и развалюсь в космосе, – растроганно сказала она.
– Да, иметь собственную планету – дело хорошее. Целых пятнадцать лет она будет только нашей, а потом прилетят люди, и начнется новая жизнь! – сказал я и почувствовал, как Репка покачала в темноте головой.
– Новая-то новая, да будет ли эта жизнь лучше той, что была на Земле? Сумеют ли люди не повторить тех ошибок, что уже совершили, и не начнут ли совершать их заново? Думаю, и Земля была когда-то такой же наивной и доверчивой, но мы не сумели оправдать ее доверие! – печально произнесла Репка.
Она впервые говорила со мной о таких вещах, и я был поражен, слушая ее. Мне сложно было поверить, что это та самая Репка, которая прежде неустанно напоминала, чтобы мы вовремя ели и ложились спать. Трудно открывать что-то новое в том, кого ты знал с первых минут своего рождения.