Пришелец и закон
Шрифт:
— А соседняя ячейка — что содержит она?
— Надпись на ней говорит, что там находятся жебарды — органы очистки, выполняющие у нас те же функции, что ваши почки и селезёнка.
— Пожалуйста, вытяните эту ячейку на всю её длину.
В этот раз Келкад сделал это, не сдвигаясь со своего места рядом с Фрэнком.
— В ней четыре органа?
Щупальца на голове качнулись в знаке согласия.
— Да.
— Спасибо, — сказал Дэйл. — Теперь, чтобы не тратить больше время суда, вместо того, чтобы обыскивать все ячейки по одной, я
Келкад задвинул ячейку с четырьмя жебардами, затем оглядел остальные.
— Мы ждём, Келкад, — сказал голос Дэйла.
— Я ищу её.
— Я ведь не ошибся термином? — спросил Дэйл. — Киварт — это одиночный орган в тосокском теле, ответственный за производство свободно плавающих нервных кластеров?
— Да, — ответил Келкад. — Но я его не вижу.
— Киварт может быть изъят для последующей пересадки, не так ли?
— Да.
— Фактически, поскольку этот орган в теле тосока только один, то он — самый важный из изымаемых органов, не так ли?
— Да.
— Тосок может долгое время жить всего с тремя лёгкими, не так ли?
— В преклонном возрасте нагрузка на организм, связанная с операцией по пересадке четвёртого лёгкого, в большинстве случаев превышает пользу от его наличия.
— А правда ли, что если избегать перенапряжения, то можно прожить достаточно долго даже лишь с двумя лёгкими?
— Да, это так.
— И, опять же, при условии умеренности нагрузок, трёх сердец, или даже двух, вполне достаточно для того, чтобы продолжать жить, не так ли?
— Да.
— Однако если поражён киварт, то немедленно появляются серьёзные проблемы с координацией движений, верно?
— Да, — ответил Келкад.
— Без своего одного-единственного киварта тосок быстро умирает, не так ли?
— Да.
— Так что, — сказал Дэйл, — Хаск обязательно изъял бы из тела умершей Селтар киварт — самый важный из всех изымаемых органов, и…
Какой-то приглушённый звук, затем голос судьи Прингл:
— Мистер Райс, предупредите своего клиента. Я не потерплю в зале суда неподобающего поведения.
— Прошу прощения, ваша честь. Хаск, успокойтесь…
Голос Хаска, говорящего по-тосокски, и наложенный на него почти синхронный перевод, и то и другое не очень разборчиво, словно на большом расстоянии от микрофона:
— Не задавайте больше вопросов на эту тему.
— Простите, Хаск, — голос Дэйла. — Моя работа — защищать вас.
— Я не хочу такой защиты.
— Мистер Райс, — снова голос судьи Прингл. — Мистер Райс.
— Одну секунду, ваша честь.
— Мистер Райс, суд вас ждёт.
— Хаск, — голос Дэйла. — Хаск, я должен закончить.
— Но…
Судья Прингл:
— Мистер Райс…
— Келкад, —
— Вне всякого сомнения.
— И при этом он отсутствует в наборе изъятых частей тела, не так ли?
— По-видимому.
— Хаск знал, что он должен быть изъят, не так ли?
— Несомненно. В любом случае, в ситуации с непредвиденной смертью Селтар он первым делом проконсультировался бы со сводом инструкций, где это чётко сказано.
— То есть мы и здесь имеем дело с пропажей частей тела, не так ли? — спросил Дэйл. — Точно так же, как в случае с телом доктора Колхауна?
— Я… полагаю, что так, — ответил Келкад.
— Спасибо, — сказал Дэйл. — Миз Зиглер, свидетель ваш.
— Гмм, вопросов не имею, — произнёс приглушённый голос Зиглер. Он звучал растерянно, и Фрэнк не мог её за это винить. Всё выглядело так, будто Дэйл обосновывал версию обвинения, а не защиты: что Хаск опробовал своё извращённое поведение на одном из своих, прежде чем попытать счастья с человеком.
*34*
Камера выключена. Фрэнк парил в воздухе посреди корабельного лазарета, глядя на Келкада. Сейчас они были наедине в большей степени, чем любые другие два человека в солнечной системе; даже на «Мире» сейчас было больше людей, и они находились в постоянном контакте с центром управления в Калининграде.
— Нам нужно возвращаться на планету, — сказал Келкад.
На планету. Не «на Землю». Не «домой». На планету. Пропасть между ними была поистине гигантской.
И всё же Фрэнк знал, что в его жизни, возможно, не будет другого такого шанса — вдали от других тосоков, вдали от репортёров, вдали от остальных членов группы сопровождения, вдали от суда.
— Келкад, — сказал Фрэнк, — с глазу на глаз, только между нами: вы верите, что Хаск убил Клита?
Келкад ответил без промедления:
— Да.
Фрэнк удивился. Он ожидал отрицания — но, возможно, это лишь человеческая слабость.
— Но почему? Почему он его убил? Он… он безумен?
Щупальца на голове Келкада качнулись назад в знаке несогласия.
— Не более чем любой из нас.
— Тогда почему он это сделал?
Келкад мягко оттолкнулся от стены.
— Нам нужно идти.
— Нет, прошу. Только между нами. Я должен знать.
— Вы не поймёте.
Фрэнк думал об этом. Всегда остаётся возможность того, что психология пришельцев окажется настолько иной, настолько странной, что люди никогда не смогут понять смысла их действий.
— Я готов попробовать, — сказал он.
Келкад тем временем доплыл до дальнего края помещения. Он выставил вперёд переднюю руку, чтобы затормозить. Коснувшись стены, он медленно-медленно поплыл в обратном направлении. Казалось, он задумался, словно решая, как можно облечь идею в слова, которые человек смог бы понять.