Пришелец
Шрифт:
У подводы суетились повара, перетаскивая мороженную конину на кухню, с которой апетитно тянуло запахом варящегося борща.
Позавтракали. Семён уплетал за обе щёки наваристый борщ с вкусным, ещё тёплым чёрным хлебом. Выпив кваса, он поднялся из-за стола и пошёл в цех, на «планёрку», предваряющую начало рабочего дня.
Обсуждение текущих дел было в самом разгаре.
— А я говорю, нужно строить промышленную установку! Чтоб, значит, за раз десяток тонн металла выплавлять!
— Постой, Олег, не кипятись! — осадил энтузиаста создания «собственного металлургического
— Удалась, ребята! Есть чёрный булат!
— Живём братцы! Теперь резцов, свёрл, напильников наделаем! Подшипники наконец на свёрла наменяем!
— Здорово робяты! — спорящих вдруг прервал зычный бас Нагульнова. Я так послушал, удалась плавка?
— Удалась! — раздался нестройный гул голосов. Настоящий булат, высшего качества!
— Тады я соглашусь пожалуй с Олегом — надо делать промышленный аппарат! Ведь кроме булата он и цемент производит?! — в голосе Нагульного зазвучали торжествующие нотки. Молодец Бронштейн, такой аппарат придумал! Домна и близко не стоит, ей и руда богатая нужна, и окромя чугуна, с неё больше взятка нет!
— Не торопитесь. Голос Бронштейна, незаметно вошедшего в цех и с интересом слушавшего, прозвучал негромко, но веско. Макар Степнович, мы ещё толком режимы работы прототипа не изучили, так что строить промышленную установку рано ещё. А без них крупную установку делать просто опасно.
— Это почему? — агрессивно спросил Нагульнов.
— Дык в ней же горючий газ получается и используется. Если что не так, смешается с воздухом и… бабах! Сейчас «регенератор» маленький. Если бабахнет, то только его разворотит. А вот если большая установка рванёт, одним пожаром на заводе не отделаемся.
— Эх, жаль! Покажете, что у вас вышло?
Собравшиеся в цехе перешли в огороженный угол. Там пара рабочих уже вытаскивала из форм отлитые заготовки будущих резцов, полотен пил, напильников, свёрл и т. д.
Матвей подошёл к одной из остывших заготовок, имевшей форму плоского вытянутого параллелепипеда и взял его в руки.
Ещё горячий металл обжигал ладони через асбестовые перчатки, но терпеть было можно. Характерный узор и тёмно-серый, почти чёрный цвет весьма обнадёживали.
Пройдя в угол, где находился лабораторный стол, Матвей взял в руки инструмент и начал выяснять характеристики полученной заготовки сверла.
Через десять минут он сообщил результат:
— Образец годный. Завить винтом, заточить и можно сверлить металл.
Его слова вызвали оживление, даже аплодисменты. Повеселевшие рабочие разошлись по своим местам. Закипела работа. Заготовки разобрали, и в умелых руках они постепенно стали превращаться в готовый продукт.
Нагульнов, дождавшись испытания булатного резца, ушёл по своим делам.
Прошло два часа. Согласно утверждённому распорядку, Семён подошёл к висящему в цеху рельсу и пару раз ударил его металлическим прутом, возвещая перерыв.
Работавшие быстро собрались. Из углов цеха извлекли деревянные чурбаки,
Так, два часа работы и академический час лекций, перерыв на обед, и ещё пару раз по два часа работы, перемежающейся теоретическими занятиями, прошёл день.
Бронштейн ушёл домой. Семён, убедившись, что ребята из бригад собрали инструмент и убрали рабочие места, вернулся в общежитие. Глядя на читающих записанное днём ребят из своей комсомольской ячейки, он довольно улыбнулся, подумав:
— Ребята молодцы! Все понимают свою ответственность, разгильдяев нет! Правильно я тех засранцев погнал!
Матвей, вернувшись домой, прошёл на кухню, где ужинал Исидор, взял свою порцию еды, и поев, обратился к брату:
— Как Изя, дела в горсовете?
— Заканчиваю уже проводку. И работы пока не предвидется. Вот получил зарплату…
— Как закончишь, переходи к нам! Я один уже не справляюсь, мне бухгалтер нужен…
Исидор заметно оживился:
— Как дела с твоей «физической бухгалтерией»? Есть подвижки?
— Блин, без мощной вычислительной машины, типа той, что хотел построить Бэббидж, помнишь, я тебе читал о работах этого англичанина, трудно. Мне бы расчётчика. Ты же, Исидор, экономикой интересовался. Лишним определённо не будешь.
— Хорошо, Митя. К концу этой недели должен освободится, и сразу к Вам…
Глава 24. Есть у революции начало, нет у революции конца…
Рабочие велозавода, окружив плотным кольцом только что собранный велосипед, или, как всё чаще стали называть двухколёсные машины, байк, громко обсуждали новинку.
— Совершенно-то ведь не похож на немецкий!
— Дык материалы у нас не немецкие. Пришлось учесть. Посмотрим, что испытания покажут.
— Вот берут меня сомнения, что колёса долго прослужат, — высказал свои опасения Олег Ковальчук, главный «металлург», впрочем, он уже заслуживал этого звания без кавычек. Деревянные ведь. А нагрузка на них у байка весьма велика…
— Ну и что что деревянные? — возразил Олегу «разработчик» колёс. Во-первых, это дуб. Вываренный в олифе и запечённый в печи при почти полутора сотнях градусов! Во-вторых, он армирован стальной проволокой. В-третьих, видешь, у нашего байка вилка телескопическая, подпружиненная, с амортизатором-гасителем колебаний! И заднее колесо на маятнике установлено, а на нём — тоже амортизатор! И вел наш легче немецкого получился!
— Не знаю, ребята, всё-таки дерево — с сомнением вмешался в разговор старый слесарь Потапыч.
— Колёса на шинах, так что об камни не разобъёт! Шины специальные сделали, широкие. «Пробить» накачанное колесо до обода непросто.
Матвей, поправив на плече сидор с очередной «порцией» книг, выдержки из которых предстояло переписать в свои лекционные тетради учащимся рабфака, впрочем, его буквально вчера переименовали в СпТУ станкостроения, вошёл в цех, когда обсуждение первого полностью изготовленного на велозаводе «байка-вездехода» было в самом разгаре. Тихо подошёл к группе спорящих, послушал, о чём речь.