Пришествие Второго
Шрифт:
Узник вытянул руку, и в ладони зажёгся огонёк.
— Но за веру они позволяют делать вот это, — объявил он, катая между пальцев яркий шар. — А что ваш Пророк-на-Кресте? Хоть кто-то из его паствы умеет кидать пламя или швырять молнии? Или, быть может, он помогает вам сковывать джиннов?
— Богохульник! — обвинил Зальцпайр. — Да я тебе…
— Олесь! — вскрикнула Сэри. — А ну-ка вышел в коридор!
— Он убьёт тебя! — заартачился поп.
Дьяволист качнул усами.
— Клянусь самой лживой клятвой, что буду вести себя культурно. Пока. Вы, дорогие северяне, —
— Ты его настолько боишься? — удивилась рыцарь.
— Он пообещал, что даст бессмертие любому, кто схватит меня живым. Так что лучше я посижу здесь. Худшее, что вы сделаете — это разожжёте костёр. Неприятно, согласен, но раз в жизни потерпеть можно. А вот плешивый маразматик хорошо учился и знает, как поработить дух человека и заставить его мучиться на протяжении сотен лет.
— А ты не сильно рвёшься в ад, — лукаво констатировала дворянка.
— Скажем так, мне пока рановато в загробный мир. Но ты пришла за другим, не так ли?
Баронесса не стремилась откровенничать, но дело требовало честности.
— Только что я убила ни в чём неповинного слугу. Почему я становлюсь злой?
Альхазред лениво потянулся.
— Добро и зло — философские штуковины. Как сказать, чтобы ты поняла… Войны в мире смертных — всего лишь тени великой игры, которую ведут Боги. Колючая Звезда устроила ритуал в Тон-Треме, и привлекла внимание сущности, которую зовут Обманщиком, Великим Насмешником, Вором Судеб или Саргатаном. Где сильный он — туда рано или поздно является его заклятый враг.
— Баффар, — осознала девушка.
— Это лишь одно из множества имён Кровавого Бога. У вас его знают как Баффара, в других землях — как Медного Гладиатора или Кхараната. Доблесть воина, профессионализм снайпера, и да — та самая ненависть берсерка, — это всё к нему.
Сэриетта окликнула тюремщика.
— Освободить его. Мы пойдём в мою спальню, он должен кое-что увидеть.
У порога валялся труп одного из паладинов. Кираса была проломлена, и следы повреждений намекали на церковный молот. Из обрубка шеи растекалась багровая лужица. Посреди комнаты стоял его побратим. С помощью двух столовых ножей он срезал мясо с черепа, а лоскуты ронял на пол.
— Ты что творишь?! — заорал исповедник.
Падший воитель обернулся. Его лицо уродовал звериный оскал.
— Он слаб! — прорычал крестоносец. — Слабый, как и ты, жирный свин! Я выпью твои глаза!
Безумец ринулся в бой. Доспехи врезались как тектонические плиты. Рыцарь выхватила пацербрехер, но лезвие бессильно звякнуло по броне. Чернокнижник толкнул её, сбив с ног. Там, где Сэри была мгновение назад, ударила бронированная перчатка. Нападение стало неожиданностью для феодалов, но Маджир успел к такому привыкнуть. Он ловко зашёл в тыл и схватил шею противника. Ладони скрылись под горжетом.
Огонь выплеснулся через сочленения деталей. Голова предателя затрещала, как мясо на углях. Две струи пламени вышли сквозь глазницы, и скоро всё было кончено.
— Ой, что вы, не стоит благодарности. Я просто исполнял долг, — издевательски объявил дьяволист, пиная труп.
— Как? — вопросил
— Добро пожаловать в Вадистан. Этот край ненавидит вас чуть больше, чем вы — его.
Альхазред прошёлся по залу с видом большого эксперта.
— Я мог бы сказать, что тут совершилось мрачное преступление против господа вашего и всё в таком духе, но вы знаете это и сами. Ой, а что там такое интересное в молельной комнате?
Он заглянул в альков, но тут же выскочил. Судя по всему, Женевьева Израненная не оставила его равнодушным.
— Отец священник, или как тебя, — серьёзно заявил он. — Собирай дьяконов, и вели нести побольше ладана. Если есть святая вода, бери всю. Не забудь серебро и восковые свечи. Ваш флигель когда-то был человекобойней местного хана, и в нём очень тонкая завеса между реальностью и Варпом. Сэра-паша, не вини себя. Этот гнойник зрел очень долго. Икона скоро станет порталом в Огненный Край, и я не жалую тех, кто в нём обитает.
— Хочешь служить мессу очищения? Но ведь такие как ты братаются счертями! — удивился Олесь.
— Дьяволисты покоряют демонов и ломают их волю, — самодовольно поведал Маджир. — Но далеко не всех удаётся закабалить. С легионерами Баффара говорить не о чем, это совершенно невменяемые дуболомы. Только самые порченные варлоки обращаются к ним за помощью. Сущность Чухут-Кале осквернена. Скоро здесь прольётся больше крови, чем за всю историю, и тогда они полезут несметными полчищами. Этого нельзя допустить.
— Что делать мне? — сокрушённо пробормотала девушка.
Зальцпайр оглядел её с ног до головы.
— Беги в крипту и садись за рычаги квестора.
— Это сложный ритуал. Ты повесил моего ризничего, а без него машинные духи не выйдут на контакт.
Поп неумолимо наклонил шлем.
— За грехи ему воздалось. Подними на уши всех, кто умеет крутить гайки, напряги этого Флеминга, но я хочу видеть тебя во главе армии. Торопись, время не ждёт!
***
Айзек неподвижно сидел на контрфорсе здания, увенчанного позолоченным куполом. Когда-то ханская базилика, теперь — база крестоносцев, оно выглядело шедевром восточной архитектуры. Внешние стены скалились лепными фигурами горгулий, чертей и других, менее известных жителей ада. В отличие от предсказуемой и скучной иконографии Запада, в таш-джарганских работах ценилась оригинальность и творческий подход.
«Иногда слишком творческий», — заключил тактик, буравя сенсорным взглядом одну из мраморных статуй.
Изваяние нагло ему подмигнуло, но стоило поднять роторную пушку — и мир возвратился на круги своя. Когнис-блоки обрабатывали невероятные массивы информации, но волна чистой математики то и дело возвращалась к одной ключевой точке.
Райзел. Кто он такой, и какую роль ему суждено сыграть? Полководец ощущал искусственность этого мальчишки тем неизвестным чутьём, благодаря которому хищники узнают друг друга. Автоматон состоял из железа и кремня. Примарх — из биологической плоти. Их разделяла пропасть глубже Рамирского ущелья, но мостом через неё была сложность обоих созданий. Никто из них не мог родиться природным способом.