ПРИШЕСТВИЕ
Шрифт:
– Письмо от того, кого ты видел в записи, – объяснил он Игорю. – Меня в Афгане из безнадёги вытащил.
На границе расползающегося по листку огня стали проступать по очереди буквы, чтобы через мгновения исчезать в пепле.
– Старушенская 6, – раздельно прочитал он в сгорающей записке.
Рука в кожаной перчатке осторожно, бесшумно вставила ключ в щель дверного замка. После мягкого щелчка, дверь была приоткрыта, и две тени проскользнули в прихожую тёмной квартиры. Вспыхнул фонарик, пятно света побежало по стенам, по полу, и два силуэта в куртках прошли из прихожей в гостиную с зашторенным окном. Световой луч наткнулся на террариум и дрогнул на змее, которая зашевелилась, зашипела и бросилась к стеклу. Казалось, её стук о стекло послужил сигналом, после которого змеиный шип раздался с разных мест. Пятно света фонарика
– Он что? Здесь и ночует? – не поверил Вадим.
– Между гастролями, – подтвердил Игорь.
– Он извращенец из извращенцев. Можешь передать… Если эти твари вырвутся, на мою печаль пусть не рассчитывает.
– Чего на них взъелся? – возразил Игорь. – Они не хуже жён. Смотри, какая красавица. – Пёстрая змея напряжённо следила за его пальцем: он мягко постучал по стеклу её террариума, и она вроде бы успокоилась.
Вадим раздвинул шторы, распахнул створку окна. С седьмого этажа хорошо осматривался большой, замкнутый домами двор микрорайона, а внизу двухэтажная школа, как раз напротив квартиры. В арочные проезды вползал, стелился по двору белесый туман. В этом тумане очертания теней от полумесяца, от его серебристого сияния, напоминали щупальца безобразных, застывших в засаде чудищ. Тёмно-серое «вольво» осталось с другой стороны дома, сторожило парадные двери подъезда. Те, кто были в нём, следили за стоящей там же серой «Ладой» и вряд ли знали о существовании другой машины частных сыщиков, зарегистрированной на их знакомого деревенского пенсионера. Эта красная, купленная с рук «Шкода» дожидалась своего часа, и теперь Вадим не сомневался, что её час наступил. Иного выбора у него не было.
Конец тонкой скалолазной верёвки он привязал к трубе отопления, а саму верёвку сбросил за окно вниз. Оберегая кожу ладоней чёрными перчатками, спустился по ней на микролифте и у земли бесшумно спрыгнул в молоко тумана. Верёвка дёрнулась вверх, стала быстро подниматься, затягиваться его товарищем на седьмой этаж, в оконный проём квартиры, за которой Игорь присматривал по просьбе хозяина. Перед отъездами тот заходил в их конторку на первом этаже, оставлял Игорю ключи и деньги на кормёжку тварей. И вот эта квартира пригодилась.
А на другой стороне дома, снаружи микрорайона, тень разлапистой липы укрывала нос и лобовое стекло тёмно-серого «вольво», в котором сидели молодой черноволосый мужчина и лысеющий грузный кавказец водитель. Слева от них, за широким пустырём уже закрывали ночной отдел торгового центра, там ходили мужчина и женщина, что-то проверяли, а к входу в отдел подкатил полицейский патрульный автомобиль. Но происходящее за пустырём их не интересовало. Лишь когда внутри подъезда, оттуда, где была дверь с табличками сыскных предприятий «Тёмин и Шевчук» и «Лунар», появился пошатывающийся хорошо одетый клиент, сидящие в «вольво» насторожились. Вышедший из подъезда подавленный и небритый клиент не был переодетым Бульдогом или его товарищем, и они вновь расслабились. Вдруг черноволосый мужчина выбрался из машины, с руками в карманах брюк прошёлся пешеходной дорожкой вдоль дома, будто выискивал нужный адрес. Клиент сыскного предприятия никуда не спешил: его ждало такси, и возле такси он приостановился. Трезвея, он тупо уставился в полумесяц и так же тупо обернулся к черноволосому мужчине, который задал ему вопрос. Вопрос касался сыскной конторы, и обманутый муж нехотя ответил, где она и кто в ней. Затем сел в такси, не удивляясь, что молодой мужчина стоит на месте, смотрит, как оно отъезжает и удаляется в сторону шоссе.
Черноволосый вернулся к «вольво», стукнул носком ботинка по переднему колесу.
– Бэби там, – сказал он сидящему за рулём водителю и сморщил нос от запаха закуренной им сигареты. – Ты бы бросал курить, – серьёзно предупредил он сообщника. – Босс говорит, умный мужик тот, кто здоровье бережёт.
– А я дурак, – равнодушно ответил грузный водитель и тоже выбрался из машины. Однако отбросил сигарету, направился к стволу липы под её крону.
Черноволосый сплюнул ему вслед и прислушался. Во дворе микрорайона заработал двигатель легковушки. Она поехала и вскоре из арки дома выкатила красная «шкода». Черноволосому пришлось укрыть глаза ладонью, когда она повернула к подъездной дороге и ослепила ярким светом фар. «Шкода» проехала мимо перекрывающего подъездную дорогу тёмно-серого «вольво», и пышногрудая блондинка за рулём подмигнула черноволосому. Тот проводил её взглядом, и вдруг сообразил, что на заднем сидении «шкоды»
– Это ж он! – дошло до черноволосого.
Черноволосый бросился к приоткрытой дверце, к своему месту, выхватил из-под сидения пистолет с глушителем. Стрелять было поздно, и он только зло топнул, пригрозил вслед габаритным огням «шкоды» кулаком с откинутым средним пальцем.
– Сука! – выругался его сообщник-водитель, с неуклюжей перебежкой возвращаясь к машине, на ходу застёгивая ширинку.
В зеркальце заднего обзора Вадим видел, как у становящегося крошечным «вольво» загорелись фары, и они устремились вслед за ним. Он снял женский парик, положил на боковое сидение. На перекрёстке обогнал пустой автобус, проскочил под красный свет светофора и резко свернул на широкую улицу. Попутные машины не попадались, и, погасив фары, все габаритные огни, он набрал бешеную скорость. Не прошло и трёх минут, а его «шкода», одновременно сигналя, расцвечиваясь огнями и с визгом шин разворачиваясь, вылетела на середину шоссе, едва не под встречный «МАЗ». Вновь наращивая скорость, она растворилась среди всевозможных машин, зачем-то спешащих к центру города.
Вадим поездил по Садовому Кольцу, но признаков слежки не обнаружил. На всякий случай пропетлял ещё и узкими улочками, переулками. Наконец остановил «шкоду» возле сквера с чугунной оградкой. «Старушенская, 6» – с помощью подсветки выделялся на углу жилого дома указатель с названием улицы и номера строения. Он подождал, осмотрелся. Никого и ничего подозрительного не заметил. В сожженной записке был только номер дома, а единственным публичным заведением в рассматриваемом им доме оказалось ночное кафе, из которого доносилась музыка, сопровождаемая мельканием на окнах разноцветных световых узоров. Он оставил машину и пересёк улицу к входу в это ночное кафе.
Внутри полуподвального помещения было душно. Под оглушительные ритмы светомузыки толпой танцевала разновозрастная молодёжь из представителей слоёв со средним достатком. Протискиваясь среди танцующих, он пробрался к стойке бара, где как раз освободились два места. Одно из мест он тут же занял. Музыка сменилась, стала тихой, проникновенной. Большинство из тех, кто до этого танцевали, разбрелись за столики, расселись передохнуть, расслабиться. Общее настроение тоже изменилось, потянуло к лёгким ночным разговорам. Вадим дожидался отошедшего бармена и с нарочитой беспечностью окинул взглядом всё заведение. Казалось, на него никто не обращал внимания, и его взгляд невольно задержался на девице слева. В свои двадцать три или двадцать четыре года она была действительно хороша. А покрой поблескивающего брючного костюма позволял в полной мере оценить развитые груди с крестиком между ними. Надо было не родиться мужчиной, чтобы не позавидовать этому крестику. Она почувствовала, на неё смотрит незнакомец, тряхнула головой и левой ладонью помогла откинуть за плечо светлые, гладко расчёсанные волосы, чтобы окинуть его взором серых глаз. Долговязому приятелю, года на три моложе, явно не удавалось развлечь её, и он напивался, от обиды отвернулся к другой подруге. Девица в свою очередь повернулась к Вадиму. Она тоже была навеселе.
– Закажи и мне, – предложила она, когда Вадим проявил интерес к вернувшемуся за стойку бармену.
– Два ликёра, – Вадим показал бармену на бутылку с затейливой этикеткой. – И два кофе. С шоколадкой для девушки.
Доставая бумажник, чтобы расплатиться, он привалился к стойке правым боком, снова скользнул глазами по присутствующим. После чего уверенно вынул банкноту, и словно невзначай из бумажника на стойку выпала оторванная часть фотографии. Бармен спокойно разлил ликёр в рюмки, подал чашки с парящим кофе. Вадим почти разочаровался. Он хотел забрать отрывок снимка, но бармен вынул из внутреннего кармана синего бархатного пиджака блокнот, а из него другую часть фотографии, небрежно положил рядом с той, что лежала на стойке. Части совпали. Целая фотография оказалась ничем не примечательным снимком негритянской певицы на поп-концерте.
– Ваша? – спросил бармен с завидной невозмутимостью.
– Спасибо, нашёл, – улыбнулся Вадим и сунул обе части в бумажник. – Память об одном человеке.
– Что-то я тебя никогда здесь не видела, – вмешалась девица. – Ты кто?
– Полиция нравов.
– Ну и дурак, – сказала она.
Он откинул полу куртки, показал кобуру пистолета. Пистолет произвёл впечатление. Накрашенными ногтями девица вытянула из пачки на стойке длинную ментоловую сигарету, подождала, пока он достанет зажигалку. Прикуривая, она красиво склонила голову и пахнущими духами волосами коснулась его подбородка.