Присмотри за мной
Шрифт:
– Что ты вытворяешь!? – Сразу с порога начала она и громко захлопнула дверь. – Что это сейчас было!?
– Я просто выбивал из него всё дерьмо.
– Твоя дурацкая ревность у меня уже вот здесь сидит, – она показала на свою шею, а потом начала мерять шагами комнату. – Связалась! Я же просила тебя не влюбляться в меня. Несколько раз повторяла, что это ничего не значит.
– А еще сотни раз ты говорила мне, что я лучше, чем о себе думаю. Ты снова и снова говорила мне, что я достоин многого, что я не плохой, что я заслуживаю лучше.
– Так и есть, Кристиан, – она подошла ко мне и положила
– Ты сказала, что я достоин света, который когда-нибудь появится в моей жизни. – Тихо сказал я.
– Так и есть.
– Но почему ты упорно запрещаешь мне быть рядом с этим светом?
– Что ты имеешь в виду? – Элена нахмурилась, не понимая.
– Ана! Ты запрещаешь мне общаться с ней.
– Кристиан, прошу тебя. Я не считаю тебя злом, не считаю, что ты всё портишь. Но я хочу, чтобы Анастейша была как можно дальше от всех моих проблем и заморочек. Ты себе можешь представить, что будет с ней, если она обо всём узнает? Как она возненавидит меня за это?
– Я не скажу ей! Элена, я не дурак, она и меня будет ненавидеть, если узнает.
– Нет! Всё равно не надо.
Она закрыла глаза и отошла от меня на несколько шагов. Я знал, что она делает. Знал, что она борется со слезами. Ведь она Элена. Она никогда не плачет, не проявляет слабость, не хочет, чтобы люди видели её эмоции. Но я знал, что Анастейша её главная эмоция и слабость. Как бы она не вела себя, она любила дочь. Просто она не умеет проявлять чувств. Она не знает, как проявить любовь. Это её главная проблема.
– Я никогда не причиню ей зла. – С жаром сказал я, подходя к Элене. – Ты сама причиняешь ей боль. Постоянно.
– Замолчи! – Закричала она.
– Своим поведением, своим отношением, замкнутостью. Своими похождениями, связями, заботами о внешности. Ей больно из-за того, что у неё нет нормальной матери.
– Не смей лезть в наши отношения! Ты ничего не знаешь об этом.
– Я знаю даже больше, чем ты.
Ана доверяла мне это. Она рассказала, как сильно ей хочется, чтобы Элена проявила больше внимания к её жизни. Чтобы она чаще делала вещи, присущие всем нормальным матерям. Чтобы она спрашивала, как прошёл её день, и слушала всё, а не кривилась, когда слов в предложении больше трёх. Так же как сама Ана была больной темой Элены, Элена была больной темой для Аны.
– Перестань! – Снова крикнула она. – Я уже сказала тебе: ты достоин лучшего, большего, светлого. Но ты тащишь за собой слишком тяжёлый груз своих проблем. И как бы ты не старался, он всегда будет рядом с тобой. Я хочу держать Анастейшу как можно дальше от этого.
– Я понимаю, но…
– Если ты действительно любил меня, если Ана действительно так дорога тебе, как ты говоришь, оставь её. Прошу тебя.
Я больше не мог про это говорить. Тема была слишком болезненной и трудной. В последнее время всё, что касалось этой девочки с большими
– Кристиан, – позвала Элена, когда я просто прошёл мимо неё и пошёл к выходу из комнаты. А потом и из её дома.
Некоторое время я катался по городу, чтобы просто успокоить свои мысли, чтобы как-то унять свой гнев и бурю эмоций, что снова проснулись во мне. Не хотелось напугать Грейс, ведь я только извинился перед ней. Плюс меньше всего я бы хотел, чтобы Анастейша увидела меня в таком состоянии. И чтобы она испугалась меня.
Мои мысли снова и снова возвращались к ней. К милой девушке, что была ни на кого не похожа. Она жила в своих мыслях. Видела мир по-своему. Так, как никто больше не смотрел на него. Она была милой, доброй, нежной, заботливой, внимательной. Она не пыталась стать кем-то, не гналась за мнимыми идеалами. Она просто хотела быть собой. Такой, какой она была. А была она прекрасной.
Я еще немного посидел в машине прежде, чем выйти и направиться домой. Ни Грейс, ни Каррика не было на первом этаже, и я сделал вывод, что они уже спят. Я направился сразу в свою комнату. Когда я не увидел там Анастейшу, то испугался, что она могла убежать. Домой бы она не вернулась, тогда куда бы пошла? Мной завладела паника на несколько секунд. Но потом я увидел, что она просто спала на моей кровати.
Я подошёл к ней ближе и встал рядом с кроватью. Тогда я и заметил, что эта маленькая плутовка взяла одну из моих футболок. Она так прекрасно смотрелась. В моей кровати, в моей футболке. Её лицо было такое безмятежное, губы немного приоткрытыми, а волосы были разбросаны по подушке, создавая ареол вокруг её головы. Сейчас она еще больше походила на прекрасного ангела, спустившегося с небес.
Я поправил прядь её волос и провёл рукой по щеке. И в этот момент я понял, что побил того мужчину не за то, что он спал с Эленой. Она права: мои чувства к ней, лишь моё воображение. Я просто благодарен ей за то, что она была рядом, когда мне был нужен тот, кто просто вправит мозги. Нет, я избил тот кусок дерьма вовсе не из-за неё.
Я бил его снова и снова за то, что он посмел напугать Анастейшу. За то, что из-за него она плакала и у неё началась истерика. За то, что ей было страшно. Элена права, Ана достойна всего лучшего. Она так чертовски невинна, так прекрасна. Я не хочу втягивать её в мир своих демонов, своих проблем, переживаний и боли.
Я всё больше понимал Элену. Она любила Ану, но боялась впустить её в свой мир, потому что там слишком много ошибок и неправильных поступков. И теперь я должен отпустить её, потому что она достойна чего-то большего, чем собирать меня по частям.
– Кристиан, – позвала она. Я думал, что она проснулась и увидела меня, но, когда я посмотрел на неё, она всё еще спала с закрытыми глазами. – Прошу, держи меня. Пожалуйста.
– Я всегда буду здесь. – Тихо сказал я, снова погладив её по щеке.