Prison
Шрифт:
Жаждут два брата камней бесконечности, но каждый ими владел.
Ее подхватила средняя сестра:
– Кто-то из асов, исхода не ведая, надвое мир расколол,
Гордый образчик крови наследной яро вершит произвол.
Древо миров уничтожило время, нордов источник кровав.
Холод сковал нерожденное племя, страстно огня возжелав.
Алчность пирует, гнут спину наследники в поиске собственной лжи,
Глохнут их уши, подводит их зрение, молкнут от таин мужи.
Нет в настоящем искомого братьями. Норна плетет кружева.
Вместо салфетки — савана платье. Гибнут в грехе
Затем запела своим звонким тоненьким голоском Скульд:
– Вижу вражду в узоре, изгибе, петли предательств и матери плач.
Вижу, что ждет вас, асов, погибель. Вижу, что каждый друг другу палач.
Нет в девяти мирах отпущенья, вам не найти пощады нигде.
Нет ни богам, ни людям спасения. Пал пантеон в священном огне.
Времени нет, нет пространства, нет памяти. Все — беспросветный мрак.
Нет красоты больше в братском орнаменте. Каждый друг другу враг.
В будущем жизни уток оборвется. Обрис созданий покроет пыль.
Досыта почва кровью напьется. Тел молодых расползется гниль.
Когда Скульд допела, все три голоса переплелись в чудесную чарующую мелодию:
– Шесть драгоценных камней вы пытались силой отнять у врагов.
Тщетно хотеть то, что вам не досталось. Худшие вы из богов.
С первых минут, с младенческим криком вас одарили щедрей.
То, что по праву являет великим жизни обоих детей.
Вы не заметили, как потеряли из виду камень седьмой.
Тот, что невидим. Тот, что зеркален. Тот, что не тронут тьмой.
Вы и друг с другом, и с камнем едины, дар преподнес Всеотец.
Не разорвать злу той пуповины. Камень из ваших сердец.
Вот ваш ответ и ваше спасение — братские узы ретиво храните.
Только вы вместе, покаясь в смирении, камни найдете и соедините.
Предсказание было сделано. Скульд провела ладонью вдоль недоплетенной кружевной ткани, и та на глазах стала испаряться. Все, включая меня, уставились на трикстера, который застыл, не в силах двинуться с места. Но, наконец, обретя дар речи, Локи тихо проговорил своим спокойным бархатным голосом:
— Вы были предельно ясны.
Сказав это, он потянул меня к выходу из библиотеки, и мы поспешно вышли за дверь.
***
Выйдя на воздух, я попыталась успокоить дыхание. Но тщетно, мне было откровенно страшно. Я медленно вдохнула холодный воздух через нос и так же медленно выдохнула его через рот. Справлюсь. Такого, конечно, еще в моей жизни не было, но я справлюсь. Главное, чтобы остальные справились…
— Один настоящий, — вдруг проговорил Локи. Я в недоумении уставилась на него. И только спустя пару секунд вспомнила, что хотела уточнить этот момент еще в начале нашей жуткой беседы.
— Он ведь не просил тебя инкогнито занять трон? — тихо спросила я, с сомнением смотря на лицо трикстера. В ответ он лишь отрицательно покачал головой.
— И это ты его выслал за пределы Асгарда, чтобы захватить власть над миром Богов, — это я уже не спрашивала, потому что была практически уверенна в своих словах.
Локи опустил глаза, затем посмотрел на меня и кивнул. Никаких ухмылок. Никакой лжи. Как и обещал.
— Почему ты сразу не рассказал мне об этом? — этот вопрос я задала уже чисто из любопытства, ведь он уже ничего не
— Чтобы обезопасить тебя в случае раскрытия обмана, — Локи говорил очень четко и медленно. Его вся эта ситуация тоже выбила из колеи. — Видишь ли, изменников и их сообщников, как правило, казнят.
Я закрыла лицо руками, затем, запустив пальцы в волосы, сжала голову и закрыла глаза. Мне почему-то стало казаться, что, если я не схвачусь за голову, все мои мысли тут же разбегутся. Ведь теперь там столько всего должно уложиться!
— Идем, — пока я пыталась восстановить душевное равновесие, трикстер бесцеремонно схватил меня за руку и потащил за собой. Он шел так быстро, что я практически бежала за ним вприпрыжку. Мы вышли в узкий коридор, открытый на улицу с одной стороны, и, пройдя его до конца, оказались на небольшой площадке, уходившей вперед небольшим деревянным пирсом, который практически полностью скрылся под толщей воды. О его наличии можно было догадаться только по прямоугольным очертаниям в воде. От площадки к пирсу вели несколько ступенек. Мы с Локи присели прямо на них. Перед нами открывался невероятно живописный пейзаж. Хмурое небо, затянутое серыми тучами, отражалось сталью в неспокойном океане. А сверху падали маленькие снежинки. Как странно, я думала, что в Асгарде вечное лето…
— Тули, послушай, моя дочь Хель — непростое существо, — начал издалека Локи. «Пф-ф… Удивил!» — хотелось ответить мне, но я сдержалась. Трикстер хочет мне сказать что-то очень важное, ведь даже по имени ко мне обратился…
— Мне кажется, или ты взволнован? — вырвалось у меня.
— Замолчи и слушай, — он сердито помотал головой. — Хельхейм полностью принадлежит ей. Как и все его обитатели. Один не просто так решил отправить тебя к ней. Это своего рода гарантия, что я не стану придумывать какой-нибудь изощренный метод ему насолить. Если у кого-то и есть шанс договориться с Хель, так это у меня. Но все не так просто, как думает Один, — он замолчал, собираясь с мыслями.
Я смотрела на него и думала, что уже, наверно, ничто и никто во вселенной не сможет меня как-то удивить или шокировать. Давай, Локи, говори, я готова ко всему…
— Хель обратит тебя в тень, — медленно, глядя мне в глаза, проговорил трикстер. — Ты будешь… полноценной жительницей Хельхейма. С одной стороны, это нам на руку — так тебя будет практически невозможно отыскать тем, кто не знает о тебе. Но с другой стороны… — Локи тяжело вздохнул. — С другой стороны пытливый ум и отвратительный характер моей дочери, который она от меня унаследовала.
— О, ну, это все объясняет… — ответила я первое, что пришло на ум. Я сказала, что ко всему готова? Беру свои слова обратно.
— Я договорюсь с ней. Я знаю, как это можно сделать, — Локи нахмурился еще сильнее.
— То есть мне придется… умереть? — я с какой-то отстраненностью озвучила то, что меня так пугало. Видимо, в глубине души я понимала, что это будет не просто путешествие в другой мир с целью сохранить камень в безопасности от Таноса. Будь они оба трижды неладны!
— Фактически, — кивнул Локи. У него на лице читалось бессилие над всей этой жуткой ситуацией. Мог бы и совладать над своими эмоциями. От его растерянного вида становилось только страшнее.