Пристанище ужаса, или Как попадать в неприятности
Шрифт:
– Семенова! Ника! Готовься к репортажу. В час начнется съемка! В гримерку!
Любой другой бы обрадовался, но… я боюсь…
– А-…Аль-… Альберт Эдуардович! Может Таня прочитает его?
Что это со мной? Отдавать свой текст этой злобной заносчивой женщине! Но я не могла себя пересилить! У меня уже тряслись коленки. Что же будет во время репортажа?
– Семенова! Соберись! Твой текст, тебе и читать!
– Но ведь кроме моего будет и другая информация – не унималась я.
– Эта новость наиболее ценная и интересная. И, кстати, ее будешь читать последней! Первой пойдет новость Прохорова о нелегальных вложениях мера эм… какой-то там области… – он задумался, его рука зависла в воздухе, потом, не найдя
И вручив мне остальные тексты, начальник, буквально, вытолкал меня за дверь. Я так и застыла спиной к закрытой двери в кабинет начальника.
– Семенова! Ты меня пугаешь! То непонятно с чего жутко веселая выходишь, то как будто призрака увидела! – вымолвил Игорь, который закончил свою работу и собирался пойти на обед.
Ничего не ответив, я на ватных ногах побрела в гримерку. Меня встретил наш стилист – 28-летний парень с зауженными брючками и заправленной в них светлой в голубую полоску рубашкой. Повадками он сильно напоминал мне капризную девушку.
– Господи! – протянул он. – Что за чучело к нам пожаловало?
Если бы не мое тогда потерянное состояние, то я бы точно ответила что-то поострее, но тогда мне было не до споров. Я молча села в кресло и уставилась на себя через зеркало.
– Ну что, пупсик, посмотрела? Можешь идти дальше! – сказал он, оставив уголок своей губы несколько приподнятым, а правую руку в странном согнутом положении перед собой, другой он опирался на мой стул. Я вынула листы и стала их штудировать.
– Что ж ты сразу не сказала, что ты из наших? – спросил стилист и взялся рассматривать мое лицо и волосы. – Зови меня Рокси! А мне тебя, солнце мое, как называть?
– Нина! Нет, Неля! Ой, Ника! – запуталась я.
– Все, понятно. Больше тебя не буду ни о чем спрашивать. Первый раз в эфир, да?
Я кивнула.
– Читай, радость моя, читай.
Я последовала совету Рокси. Хотя он меня всячески отвлекал, выщипывая мне брови или нанося краску на лицо.
Несмотря на все эти отвлекающие факторы, мне удалось прочитать все статьи. Оказывается из пяти тем, вышедших сегодня в эфир, 2 принадлежали Прохорову, 1 Игорю Авсееву, 1 Елене Симовой, ну и последняя была моя. По сути, этот репортаж мог прочесть и Петр. Он много сделал для сегодняшней передачи. Все-таки составил две новости, причем довольно таки интересны. Он всегда интересно писал, возможно, поэтому считал себя выше остальных.
– Детка, читай вслух, чтобы разработать произношение – посоветовал Рокси. – Все, кто у меня гримировался так и делали.
Я начала произносить текст и тут начались проблемы. Я была рада, что не поссорилась со своим стилистом. Сколько он дал мне ценных советов за это время! Будто бы сам не раз читал новости в эфире.
– И не переживай, детка! Все-таки не прямой эфир! – сказал он мне, когда я поднималась с кресла значительно похорошевшая. – Удачи, солнце мое!
Поблагодарив Рокси, я направилась на съемки. Земля уходила из под ног. «Я не смогу! Я не справлюсь! Это не мое!» – проносилось в моем мозгу. «Почему я такая слабая? Нет! Я должна взять себя в руки» – пыталась я себя уговорить. Но каждый шаг давался мне все труднее. Я понимала, что у меня начиналась паника. Такого чувства я еще никогда не испытывала, когда ноги словно деревенеют, коленки от дрожи бьются друг об друга, челюсти все больше сжимаются, а в голове внутренний голос кричит: «Спасите!» и хочется убежать куда-нибудь далеко, где никого нет. Но я не собиралась так быстро сдаваться, так как начальник мне это так просто не спустит. Нет,
– Журналисты у нас теперь так действуют? Крадут чужие идеи? – тихо сказала она мне, не поворачиваясь, после чего хмыкнула и добавила низким голосом – Подавись!
И Татьяна удалилась, я слышала, как за ней захлопнулась дверь. Не обращая внимания на случившееся, я пошла прямиком к столу, за котором должна была читать текст и чуть не упала, оступившись о незамеченный мной выступ. Оказывается, сама сцена находилась на небольшом подиуме для удобства съемки. И, обнаружив это открытия, я поднялась на ступеньку, оказавшись недалеко от своей цели – стула, куда я стремилась поскорее сесть, не в силах больше нести такой тяжкий груз в виде своего тела.
– Семенова! Только не убейся! – Крикнул на меня Альберт Эдуардович. – Тебе еще репортаж отчитать!
Я кивнула куда-то в сторону стены и начала глазами искать стул. Я слышала шепот у меня за спиной: «Что это с ней?», «Может заменить ее кем-нибудь?», «Она совсем растеряна». Если честно, от таких комментариев хотелось расплакаться. «Они ведь сами меня заставляли это сделать? Зачем же осуждать человека вот так сразу?» Хотя, я была бы рада, если б меня заменили. Я лучше буду спокойно, как и прежде, сидеть на своем стульчике и набирать статьи: свои и чужие.
– Ника, не переживай! Все будет хорошо! – услышала я шепот где-то рядом. – На вот, попей водички.
Теперь мне хотелось расплакаться от доброты и понимания Прохорова. Это он подошел ко мне с полным стаканом. Именно в простой человеческой поддержке я нуждалась сейчас, в добром слове. Я начала жадно глотать предложенную мне воду.
– Ника, тебя никто не торопит. Постарайся привести мысли в порядок. Открой глаза, освободи их от пелены и осмотри всех кругом. Здесь не так много людей: пара операторов, звукорежиссер, начальник, я и Лена с Игорем, текст которых ты будешь читать. И помни, твоя информация – лучшая! Разве тебе не хочется ее подать красиво? Не бойся ошибаться! Это не прямой эфир, да и в прямом не бойся. Представь, что ты рассказываешь информацию подруге за чашечкой кофе. – И, похлопав меня по плечу, Петр добавил – Удачи, Ника!
После этих слов я будто бы вновь почувствовала почву под ногами. Нет, они не перестали биться друг об друга, а челюсть, хоть и меньше, но сводило. Зато я почувствовала себя не загнанным в угол зверем, а человеком, к которому приковано внимание всех в этой студии. Вон Альберт Эдуардович смотрит на меня и кивает в знак одобрения, прям передо мной оператор, который увидев мое внимание к нему, показывает большой палец, поднятый вверх в знак одобрения, другого оператора почти не видно за камерой. Звукорежиссер – молоденькая девушка – с каким-то удивленным выражением лица, будто впервые сюда попала, смотрит то на меня, то на обстановку вокруг. Лена – молодая и симпатичная, отчего смотреть на нее всегда было легко и приятно – улыбается мне, а Игорь подмигивает.
Рядом с ними встал и третий журналист, который был для меня сейчас особенно дорог – Прохоров Петр. Он и улыбался и кивал мне, а взгляд его излучал необыкновенное тепло. Почему я раньше этого не замечала? Может оттого, что мы никогда с ним не общались? Я-то думала, что он даже имени моего не знает. А также, я представляла его как заносчивого, высокомерного парня. Только благодаря его фобии, я не возненавидела его, как Роберт. Как же я ошибалась. Теперь я вижу это. Я посмотрела вниз, на листы с текстом и мне вновь стало немного не по себе.