Пристрастное наблюдение
Шрифт:
Я чувствовала, что плачу. Слезы просто текли по щекам и капали на красивое зеленое платье. Никому ничего сообщить я не успела и, если Игорь, еще надеялся спастись, то я уже знала, что подвела его.
— А вот и твой песик! Смотри-ка быстро нашелся! — хохотнул старший, указывая на Алтабаева.
Я ненавистно взглянула ему в лицо. Меня бросили на пол одной из комнат. Я не увидела, куда отвели Игоря.
— Самое время говорить, девочка, — нависла надо мною черная фигура охранника.
— Пошел ты, — прошипела я.
Шеф
— Дура! Что вы тут забыли? Ты думала, что вам все сойдет с рук, что мы тут в игры играем? — заорал он мне прямо в лицо, и я почувствовала вонь из его рта.
— Да, я так и думала! Разве это не казино?
Он просто оторопел от моей дерзости. Оглядев безумным взглядом комнату, он размахнулся и нанес удар ногой в живот. Я дико взвизгнула. Меня скрутило от невыносимой боли. Под ребрами просто адово горели все органы. Начало мутить. Было такое ощущение, что меня пронзили насквозь.
В тот же миг пришло осознание, что страх пропал. Голова заработала четко и не понятно откуда пришла мысль, что я что-то упускала, что был какой-то выход. Причем совсем рядом, что-то очевидное, что должна была нащупать.
— Я знаю вашего шефа, — лихорадочно сглатывая, выпалила.
Мужчины подозрительно переглянулись, они не верили мне.
— Нет, не этого шефа, а настоящего. Босса. Марковича. Просто скажите ему, что я здесь.
IV
Услышав мою просьбу, старший загоготал. Ему вторили грубые голоса других охранников.
Нет-нет! Я же не могла ошибиться? Я точно вспомнила этот адрес, который определился приложением такси. Я поняла, что уже видела его раньше, там, в кабинете Пантелеева в бумагах. По документам проходили и это здание и два соседних. Я напрягла мозги. Право владения принадлежало моей матери, а договор аренды на 50 лет был оформлен на Марковичей.
Так чего же они ржали как кони? Я рассматривала их ненавистные рожи.
— Ты, что думаешь, сука, мы тут лохи совсем?
Главный охранник присел ко мне, схватил за волосы и больно потянул на себя.
— Да, Марковичей полгорода знает. Только вот они вряд ли в курсе твоего существования.
— Скажите ему, — упрямо твердила я, — Я — Женя Стрижева. Немедленно позвоните ему. Я требую!
— Требовать ты, сука, только добавки можешь!
И он так страшно замахнулся, что я зажмурилась и вся подобралась в ожидании удара. Но боли не последовало.
— Дядь Толь, — вмешался самый молоденький из охранников, перехватив его руку, — Смотри какая хорошенькая! Чего ты так разошелся? Попортишь еще девочку. Она во как трясется! Имя свое уже назвала.
Он подбирался ко мне все ближе.
— Женя и так нам все расскажет, правда ведь? — он пытливо посмотрел мне в глаза.
— Аааа, хороший коп и плохой коп? — я поделилась
— Нет, Женя, — вздохнул он как-то вынужденно, встал совсем рядом, потянулся рукой к горловине моего платья и широким размашистым движением дернул, — Хороших копов здесь сегодня нет.
Ткань с треском разошлась, грудь почти оголилась и все парни, находящиеся в комнате, одновременно сделали шаг вперед. Я почувствовала порыв ледяного воздуха, и кожа на груди покрылась мурашками.
Страх вернулся с удвоенной силой. Я, извиваясь на холодном полу, попробовала отползти. Тот, младший, навалился первым. Его жесткие руки мгновенно оказались у меня под юбкой. Это было хуже моего самого ужасного кошмара.
Я не впала в ступор. Меня не накрыла истерика. Я отчаянно сопротивлялась, как озверелая, царапалась, молотила кулаками и отпихивалась ногами, желая сбросить эти беспощадные руки.
Я пропустила момент, в который все изменилось. Кровь так стучала в ушах, что я не услышала, когда большая черная фигура появилась в проеме, а только почувствовала вибрации стены от того грохота, с которым дверь распахнулась.
Около меня пролетело и приземлилось тело старшего охранника. Он только крякнул, стиснув зубы от боли. По его подбородку текла кровь. Я отпрянула от него в противоположную сторону. Он забарахтался, силясь подняться.
— Даже не вставай, тварь! — припечатал его знакомый голос. — Вы что тут, олухи, устроили?
Пробираясь ко мне, Маркович вошел в раж. Он сыпал ударами направо и налево. Тело еще одного сотрудника службы безопасности обмякло, когда кулак Марковича встретился с его челюстью. Брызги крови и слюны разнеслись по комнате. Последний самый молодой охранник сам отбежал и прислонился к стене.
Все время экзекуции я сидела еле живая от испуга, прижимая к себе превратившееся в разодранные лоскуты платье. Я отвернулась и смотрела только в пол, лишь вздрагивала, когда до меня доносились звуки ударов.
— Что, блядь, здесь происходит? — четко произносит Стефан, и охранники начинают трястись, уловив металл в его голосе.
— Так мы поймали. Они тут с дружком шныряли, подсматривали. Это от конкурентов, наверное.
— Она называла вам мое имя?
— Да, но мы подумали… Мы должны были убедиться…
Стефан красноречиво смотрит на него, как на помешанного. Старший теряется и замолкает.
— Так, съебали отсюда, быстро!
Никто не спорит. Каждому хочется убраться подальше.
А Стефан идет ко мне, я еще не вижу его, но чувствую. Он руками, испачканными в крови, хватает меня за предплечье и разворачивает к себе.
— Тебе не следовало приходить сюда, ласточка, — я дергаюсь, как от удара, и быстро поднимаю взгляд и смотрю прямо в лицо. А он глаз отвести не может от моей шеи, от бешено бьющейся венки под тонкой розовой кожей, но продолжает, — Почему ты не слушаешься, ласточка?