Пристрелочник
Шрифт:
Тем, кто работает физически, необходимо больше соли, чтобы избежать обезвоживания. Чуть раньше рекомендации ВОЗ были значительно выше, 10–15 г. — люди были подвижнее, чаще ходили пешком, больше занимались физическим трудом.
А здесь все такие!
Беременным и кормящим женщинам требуется больше натрия. Во время беременности объем крови увеличивается на 50 %. Соответственно увеличивается и объем воды, удерживаемой в клетках. Жидкость нужна для стремительно растущих клеток ребенка, для создания «материнских запасов» крови, необходимых во время родов.
Здесь беременны — все и постоянно. И соль этому способствует:
«Женщины, увлекающиеся консервированными овощами и грибами, потребляли ежедневно до 30 г соли и занимались сексом с частотой 2–5 раз в неделю. Те же, кто практически не ел солёную пищу, занимались сексом 2–5 раз в месяц.
… хлорид натрия стимулирует выработку тестостерона — гормона, отвечающего за либидо. Именно поэтому у представительниц прекрасного пола, любящих солёную пищу, повышено сексуальное желание».
Обратите внимание: речь не о технологиях хранения продуктов или химических процессах производства чего-нибудь. Речь о «конечном потребителе», о средневековом человеческом организме, потребности которого в этом минерале на порядок отличаются от потребностей «хомнутого сапиенсом» начала третьего тысячелетия.
«Съесть пуд соли» — это отнюдь не отрезок времени, длиной в человеческую жизнь. Влюблённая парочка съедает его меньше, чем за год. И эти пуды здесь едят все.
Короче: Ваньке-лысому развернуться — есть где. Но — потом. А вот прямо сейчас… Подарок от Живчика — как манна небесная.
Понятно, что рыбку мы не только в бочках солим: гирлянды из воблы вдоль всего берега. Но опять же: её в рассоле надо вымачивать.
«Крутой водяной рассол, так чтобы яйцо не тонуло».
Бл-и-ин… Чьё яйцо топить будем? Куриц-то…
Ладно, на глаз. Два дня мокнет, потом на ветерке сохнет. А потом? В короба, в мешки… так их тоже нет! Просто верёвок, чтобы рыбку развесить на просушку — не хватает!
Факеншит! «Святая Русь» — нищая страна! Повеситься не на чем!
«Ищите и обрящете, стучите и отверзнется» — весьма актуальная, хотя и теологическая мудрость.
Или, хотя бы, присматривайтесь — как другие стучат: стали плот разгружать, бочки выкатывать, смотрю — мужичок один, из «брошенных» — обе ноги перебиты, на двух клюках прихромал, бочку пальцем обстукивает.
— Ты чего ковыряешь?
— А вона, вишь, воевода, сделано худо: то ли зауторник — тупой был, то ли — бондарь пьяный.
Нет, я понимаю, что всякое попандопуло при словах «тупой зауторник» сходу представляет себе десяток картинок в цвете, во всех проекциях и разрезах. Легко. А вот я ни одного не встречал. Да и «пьяный бондарь» — как-то… не массово.
Начал мужичка теребить насчёт этого… «заутреннего». Оказывается — вовсе не про похмелье пьяного бондаря!
Деревянное устройство с закрепленным в нем куском пилы. Им прорезается посадочное место, канавка для установки дна в кадке или в бочке — утор.
— Так ты чего?! Бондарь?!
— Ну.
— Бочек,
— Ну. Только полугорбун нужен.
Офигеть! Зачем полу-безногому нужен полу-горбатый?! Без ансамбля не может?!
— Это горбун, у которого только одну ногу оторвало?!
— Чего?! Это рубанок. У него строгало чуть скруглено по ширине. Чтобы внутреннюю часть кадки гладить.
«— Чем вы гладите тонкое женское бельё?
— Тонкое женское бельё я глажу рукой».
А внутренние части кадушки — гладят полугорбуном. Это ж все знают!
Факеншит! В Рябиновке я как-то мимо этого проскочил. Там оно как-то без меня сделалось. У Акима были бочки, был мастер, мы это потихоньку использовали. Там-то — вотчина уже построена. А тут…
Позвал Терентия. Он с этим мужичком буквально парой фраз перекинулись — им всё понятно! Типа:
— Сегодня причиндалы соберём. Выберешь что надобно. С утра — можешь бондарить до несхочу.
Не понял. Я тут из себя мало что волосья не рву… Чисто из-за отсутствия самих волос. А оно — вот! Кабы я не углядел, кабы не спросил…
Так дело не пойдёт. Нужен постоянный учёт приходящих людей. В том числе и по профессиональным навыкам. Иначе — не набегаюсь.
— Слышь, дядя. С полугорбуном или без, но мне надо бочек под рыбу. Много.
— Ну… липу давай.
Почему «липу»? Зачем ему подделка? Какая? Самодельное свидетельство о рождении? Фальшивая справка из психдиспансера?
— Тебе какую липу надобно?
— Ну… добрую. От 10 вершков. Из вершинок только худая клёпка получится. Полутарок делать буду.
Та-ак. Проморгался, засунул свою гордость «эксперта-воеводы по сложным системам» в… ну, где ей и положено пребывать. И стал расспрашивать мастера.
Для рыбы идут бочки двух типов: тара — липовая или сосновая с еловым днищем, или полутарок — вся липовая. Само производство просто: бондарь топором прилаживает одну клепку к другой, выстругивает их бондарным стругом — лезой и, сделав зауторником на обеих их оконечностях уторы, вкладывает края донников, после чего стягивает клепки обручами, наколачивая обручи небольшим молотком — натягой.
С утором прежде не сталкивался, а так-то всё понятно. Моя черепичка деревянная — и посложнее будет.
Обручи — деревянные. Не от дороговизны железа, а от свойств дерева — усадку даёт. Я с этим сталкивался, когда избы ставил. Там брёвна на вершок усыхают. Дощечки эти — клёпки — ведут себя аналогично. Но сверху надевают деревянный же обруч, который усыхает ещё сильнее. И стягивает бочку. Как делают деревянные «замки» на этих обручах — отдельная интересная история.
Дальше пошла лекция по теме: бочарный лес. Берут только колотый. Лучший, идущий на бочки под вино, пиво — дуб; сосна — под смолу, деготь; липа и осина — под сыпучие вещества; ольха — кадки для коровьего масла. Различают лес, идущий на бока посуды и на дно. Первый называют клёпкой, клёпчиной, купорной доской, второй — донником или полуйкой.