Пристроить Коляна
Шрифт:
В конце концов, я не армейский. Умею лавировать.
Вера, резко прижатая к стене одной рукой только еще рот от неожиданности начинает открывать, а я уже в телефоне, набираю номер племяшки и одновременно выясняю по маркеру местонахождение.
Все еще надеясь на чудо, на то, что у Злючки что-то перемкнуло в голове, или она не поняла ситуацию.
Но у Ленки абонент не абонент, а маркер показывает… Сука! Он показывает, что племяшка где-то неподалеку!
К сожалению, до расстояния метра он не может определить, только примерное местонахождение.
Я
— Что ты себе?!.. Да приди уже в себя, пьянь! Я тебе говорю, что с Леной беда, а ты тут руки распускаешь!
Похоже, она решила, что я ее тут трахать собрался.
Черт, Злючка!
Какого ты обо мне херового мнения, оказывается!
Но времени разубеждать нет.
— Вера! Теперь конкретно про Лену.
Она замолкает, перестает отдирать мою ладонь от себя. И, похоже, понимает, что я уже в себе. По крайней мере, тоже очень шустро собирается и выдает:
— Она мне позвонила полчаса назад. Просила приехать сюда и забрать ее и Самсонова. Просила ни в коем случае не сообщать в полицию, потому что тогда у Самсонова будут серьезные неприятности. Я не смогла выяснить, что именно, она была очень напугана. Просила тебе ничего не говорить!
— И ты, конечно, бля, послушалась! — рявкаю я, не сдерживаясь. Потому что от сказанного веет такой жопой, что не передать.
Моя тринадцатилетняя племяшка ночью в стрип-клубе, с ней, мать его, Черный Веник, который в очередной раз куда-то феерически вперся! И Ленка, добрая душа, его спасает! А когда не получается, звонит почему-то не своему дяде-полицейскому, а своей класснухе! Молодой бабе, нихера не терминатору! И еще и просит не говорить полиции и мне!
И эта дура соглашается? Так? Это че за бред?
— Нет, не послушалась! — рявкает неожиданно Злючка и толкает меня в плечо, — в полицию не стала звонить, это да… Но вот тебе… Тебе — звонила! Ты не брал трубку! Что я должна была сделать? И вообще, хватит уже искать виноватого! Делай что-нибудь! Лена где-то здесь! Она сказала что-то про нижний этаж!
Нижний этаж…
Это как раз туда официанты сегодня бегают постоянно.
Я иду, по пути набирая дежурный отдел, представляюсь, прошу выслать бригаду на адрес. Попутно отмечаю двадцать пропущенных от Злючки. В самом деле, идиот пьяный. В обидки решил сыграть. И даже не заметил, как телефон звонил…
Ладно, потом будешь разбор полетов устраивать. Надо выяснить, что там с парнями, может, помогут.
В зале оцениваю состояние коллег, но там все херово. Ваныч спит мордой в нарезке, еще парочка ребят тоже в полном неадеквате. Остальных вообще не видно. То ли по домам расползлись, то ли по приватам. В любом случае, они мне сейчас не помощники.
Ждать бригаду не могу. Одна мысль, что моя племяшка где-то там сейчас, внизу, и с ней делают хер знает что, сводит с ума.
Непонятно, как вообще держусь.
Надо срочно
Это же палево, это такое палево!
Несовершеннолетняя девочка в таком гадюшнике! Да если ее тут найдут, то распнут, нахер, всех, кто имеет к этому отношение!!! И никакие прикрытия, никакие крыши не спасут! Просто никто вступаться не будет, все руки умоют! А значит, что? Правильно! Надо проблему устранить…
Про меня уже знают, причем, примерно минут пять. Корочки я светанул, молодец, утырок…
И теперь, скорее всего, уже спешно чистят хвосты.
А, значит, Ленку тут держать вряд ли будут. И Веника тоже.
— На выход! — мотаю я головой Злючке, и она топает следом, не задавая вопросов лишних. Похоже, тоже пришла в себя, взгляд очень серьезный и собранный. Смешно сейчас напоминает маленькую злую комнатную собачку. Есть такие, сплошная няшность. Особенно, когда пытаются злиться.
В другое время я бы даже поумилялся. А сейчас просто отмечаю для себя, как что-то отстраненное, и топаю на выход.
К черному ходу.
По пути торможу и прихватываю Веру за локоть:
— Так, ты стоишь здесь и ни во что не вмешиваешься, поняла?
— Да, но как же…
— Вера! — я легко встряхиваю, смотрю в глаза серьезно. Так, чтоб дошло. — Ни. Во. Что. Поняла?
Последнее слово, кажется, даже рычу уже, и, не контролируя себя, трясу ее так, что зубы клацают.
— Скоро приедет наряд. Но я не могу ждать. Понимаешь? И ты мне мешать будешь. Смотри за центральным входом. И, если что, кинь мне неотвеченный на телефон.
— Если что «что»? — шепчет она, кажется, только сейчас понимая до конца, какая происходит жопа. Глаза ее, огромные, испуганные, еще больше расширяются, пальчики на моем плече сжимаются добела. Я это все замечаю вскользь, просто по привычке все отмечать. Не анализирую. Не время.
— Если они выйдут через центральный. Если увидишь Лену. Или Веника.
Она кивает. Сглатывает. И отпускает мое плечо.
Я иду к черному ходу, страшно жалея, что, кроме корочек, нет при мне нихера. Табельного нет, хотя бы какого-то ножа завалящего нет. Арматурину, что ли, подобрать? Хорош я буду… Мент с арматурой…
Но даже этого я сделать не успеваю, потому что задняя дверь открывается и оттуда выходят несколько крепких мужиков, таща с собой двоих детей. Веника и мою Ленку.
Я едва замечаю дополнительную нагрузку — несколько плотных пакетов.
Неподалеку тормозит тачка.
Понимая, что время уходит, я выступаю на свет. Мужиков пятеро. Я один. Иллюзий нет. Надо задержать. Только задержать. А там и наши подтянутся.
— Ребята, а куда это вы детей ведете?
Я притворяюсь полупьяным придурком, вышедшим из клуба по нужде и увидевшим то, чего не должен видеть. Представляться сейчас по полной программе — не особо правильное решение. Меня просто вырубят. Или кончат. А детей увезут. А так можно время потянуть.