Присяга Российской империи

Прозоров Александр Дмитриевич

— Говорят, Китай давно заглядывается на наш Дальний Восток.

— Я знаю. И знаю методы, с помощью которых он пытается туда проникнуть. Все они носят исключительно мирный характер. А варварские страны всегда склоняются к кровавым путям. Поэтому Китай в качестве соседа и союзника, пусть даже не всегда верного, все-таки предпочтительнее. Вторым естественным союзником служит Индия, и этим круг древних культур практически замыкается. Мы всегда были и будем вместе. Соответственно, Илья Юрьевич, присягнувшие мне люди понимают эту цель, и по мере своих сил пытаются пресекать действия, направленные против этой триады, либо на подрыв нашего союза. Второй задачей является пресечение влияние Фемы во всех ее проявлениях. Информационная война продолжается. Когда вы видите, что журналист занимается подменой понятий, пытается внушить людям необходимость

каяться, а не гордиться достижениями предков, утверждает, что гуманизм — это защита преступников, а не простых граждан, предпочитает говорить о лени и пьянстве русских людей, а не об их свершениях и победах, значит перед вами агент Фемы. С ним необходимо поступать в зависимости от обстоятельств… Но самой главной обязанностью является, естественно, честная и искренняя службы России на своем месте.

— «Развивать отношения с Китаем», — повторил Ралусин. — Это прозвучало так, словно в ближайшие году вы сможете определять официальную политику, ваше величество. Или, проще говоря, в ближайшее время вы намерены вернуть трон.

— Вы внимательный собеседник, Илья Юрьевич, — Павел взглянул на часы. — Впрочем, до ужина остается еще четверть часа и я успею ответить и на этот вопрос. Да, капитан, я намерен в ближайшие годы вернуть себе законную власть в столице Российской империи.

— Каким образом, если не секрет?

— Ну что вы, Илья Юрьевич, — чуть улыбнулся государь. — Разве это может быть секретом от одного из соратников? Я уже говорил, что мой дядюшка служил в Калининграде? Так вот, у него там родился сын, мой двоюродный брат. Он сделал неплохую карьеру и сейчас, скажем так, способен влиять на государственные решения.

— Каким образом?

— Восстановление монархии разбито на три основных этапа. В первую очередь, российские граждане должны получить право на ношение оружия. Известно, что в сорок первом, перед началом войны, Гитлер сказал: «Только немцы получат право носить оружие. Но только не русский, не казак, не славянин». Феме нужно отдать должное: Гитлер разгромлен, а его приказы в отношении нашей страны продолжают соблюдаться. Так вот, граждане получат право на владение оружием. Это основа безопасности любой страны: вооруженный гражданин способен отражать неожиданное нападение врага, участвовать в наведении порядка, защищать свои интересы. Одновременно будет начато изменение границ и переименование внутрироссийских территорий. Национальный вопрос должен быть похоронен раз и навсегда. Все, кто проживает в нашей стране, станут просто российскими гражданами, а кто и кем считает себя по национальности — это личное дело каждого. Разумеется, любой желающий сможет учиться в национальной школе, сохранять свои традиции, передавать их детям — но только не по территориальному признаку. Поскольку подобное действие уничтожит основу любого национализма, Фема предпримет все возможные меры для протеста, попытается поднять фашистские бунты. Однако ситуация будет в корне отличаться от той, что имелась пять лет назад, когда отребье прорывалось к власти и помыкало беззащитным населением. Теперь каждый сможет защитить семью и свое имущество — а значит, никаких погромов не возникнет. Вместо перепуганных обывателей и легкой добычи грабителей в домах станет ждать пуля. Поэтому крови не будет. Наличие у населения большого количества личного оружия — залог стабильности и безопасности общества. Однако волнения, беспорядки, брожение умов возникнет, без этого не обойдется. И вот в этот самый час общего непонимания и возникнет фигура законного императора. Фигура, которая заменит собой различные националистические, религиозные, социальные течения, став символом России, находящимся выше любых распрей. Абсолют, не имеющий национальной или партийной окраски. Высшая власть страны, хозяин государства. Символ стабильности и неизменности империи.

— Вы полагаете, это поможет избавиться от распрей?

— Безусловно, — с достоинством кивнул Павел. — Присягая не абстрактным институтам и учениям, а конкретному человеку, вы избавляетесь от философских терзаний относительно своей правоты или неправоты. Монарх осязаем, един и не зависит от любых измышлений. Это физическая данность, простая и понятная, как прочная скала или вековой дуб. Он просто есть, вне зависимости от вашей веры и национальности.

— Звучит правдоподобно…

— Разумеется, Илья Юрьевич, — рассмеялся государь. — Ведь именно на этой основе сохранялась стабильность в самых разношерстных государственных

образованиях. Однако, мы заболтались. Нас ждет ужин, Илья Юрьевич. После чего вы сможете еще раз подумать над тем, готовы вы принести присягу трону и служить целям, которые я вам только что изложил, или предпочтете отказаться от этого предложения. Никто не собирается принуждать вас силой, а утро вечера мудренее. Не нужно отвечать мне прямо сейчас. Я умею ждать. Теперь давайте вернемся в дом. Думаю, вы проголодались не меньше моего…

Авиабаза ВМФ США «Юджин», штат Орегон, 02 декабря 1999 года, 21:45

Ночная степь вымерзала практически мгновенно. Пересохшая трава покрывалась белесым, похожим на муку, инеем, ветер нес мелкую колючую крупу, на небе злорадно подмигивали далекие холодные звезды. А вдоль дороги, метрах в двухстах, тянулась бесконечная колючая проволока, огораживая далекие ангары, до которых оставалось еще не меньше двух километров.

— Кажется, здесь, — Юра Птушко, в исламе принявший имя Махмуда, выключил отопитель, свет, заглушил двигатель и предоставил старенькому грузовому «Форду» возможность еще примерно четверть километра катиться накатом, после чего вывернул на песчаную обочину. Легкий грузовичок зарылся правыми колесами в рыхлый грунт и остановился.

— Точно здесь? Не лопухнулся? — его напарника, Саида Исбаева, такого же бородатого и долговязого, как Птушко, и такого же кареглазого, всегда злило, что бей Нахчий назначал старшим не его, истинного чеченца, а попавшего в плен и обратившегося в истинную веру русского.

— Три с половиной километра от начала забора, напротив двухэтажного строения, — пожал плечами Юра. — Пошли Саид, пора поработать.

Он первым выбрался из машины, сладко потянулся, внимательно оглядываясь по сторонам, потом подошел к кузову, достал оттуда два шелестящих пластиковых комбинезона, кинул один Исбаеву.

— Одевай. Блестящей стороной внутрь.

Они быстро натянули небрежно склеенные костюмы с крючками-застежками на плечах, накинули капюшоны. Птушко достал из кузова пенный огнетушитель, хорошенько встряхнул пару раз, перевернул, стукнул об асфальт, пробивая мембрану. Затем принялся старательно обливать напарника пеной.

— Вот шайтан! — поморщился тот, торопливо пряча бороду. — Это еще зачем, Махмуд?

— Пленка отражает внутрь идущее от тела тепло. А пена, выходя из огнетушителя, резко расширяется и из-за этого охлаждается. К тому же, является неплохим теплоизолятором. Короче, мы сейчас в тепловом диапазоне холодные, как степь. Если еще не холоднее. И инфракрасные датчики периметра охраны нас не увидят.

— Самый умный, да?

— На химика-технолога учился, — Птушко достал из кузова еще огнетушитель, сунул его напарнику. Два куска провода с «крокодильчиками» на концах повесил себе на шею, плоскогубцы зажал подмышкой, извлек две пневматические винтовки, одну протянул Исбаеву, другую повесил себе на шею. — Учиться всегда полезно, Саид. И скажи спасибо, что пиндосы свои объекты с помощью высоких технологий защищают, а не собаками. Не то нас уже минут пять на кусочки бы рвали. Пошли.

Похожие на бродячие сугробы, два человека добрели до ограждения, легли в траву. Птушко быстро прицепил один из проводов на нижний ряд колючей проволоки, перекусил ее между «крокодильчиками», затем сделал то же самое с проволокой, идущей чуть выше.

— Вот так. Теперь охранная система будет думать, что ограда не повреждена, — Юра закинул провода на третью «нитку» проволоки, лег на спину, торопливо прополз в образовавшееся отверстие, потом точно так же преодолел второе заграждение. Саид, негромко ругаясь, полз следом.

Отойдя от рядов колючей проволоки на пару десятков шагов, оба торопливо скинули пластиковые комбезы, облегченно перевели дух.

— Я думал, сварюсь, — признал Исбаев.

— Еще бы, — Птушко прижал костюмы взятым с собой огнетушителем. — Без отвода тепла больше десяти минут не протянешь. — Бери ружье, пошли.

Они устремились к двухэтажному кирпичному домику, окна которого светились в темноте. Как раз в эту минуту к воротам КПП, что находились в десяти километрах от этого места, подъехал трехтонный «Мерседес», с фургоном вместо кузова. Вопреки обычному, водитель — смуглый араб с острым носом и тонкими чертами лица, не просто протянул охраннику документы, а выпрыгнул наружу, поводя плечами.

— В чем дело? — плечистый негр в форме ВМФ и с красной повязкой на рукаве кителя положил руку на рукоять пистолета.