Притчи. Библейские, христианские, еврейские
Шрифт:
— Пусть же не будет много тебе подобных в Израиле!
— Но почему?
— Потому, что из-за тебя я потерял четыреста зуз.
— Будь же впредь осмотрительней, сын мой. Не один раз ты четыреста зуз потеряешь, а рассердить Гиллеля тебе не удастся.
Некий человек плохо отзывался о рабби, но однажды его одолели угрызения совести, и он решил попросить прощения, сказав, что согласен на любое наказание. Тогда рабби велел ему взять
Человек сделал то, что велел рабби.
— А теперь иди и собери пух, — сказал рабби.
— Но это невозможно! — воскликнул человек.
— Конечно, невозможно. И хотя ты можешь искренне сожалеть о содеянном тобою, но так же невозможно исправить зло, причиненное словами, как и собрать весь пух.
Каждый раз, когда Гиллель уходил из академии, его ученики спрашивали:
— Куда ты идешь, учитель?
— Иду совершать угодное Богу дело, — отвечал Гиллель.
— А какое именно?
— Купаться.
— Разве такое дело угодно Богу?
— Это бесспорно, дети мои. Посмотрите, в театрах и цирках есть статуи царей, и есть человек, который моет и чистит их, и не только получает за это плату, но и пользуется почетом. А человек, созданный по образу и подобию Божию, тем более должен соблюдать свою чистоту.
Жил на свете раввин, который очень гордился своей верой в Бога и постоянно напоминал об этом окружающим, говоря: «Я верую в Господа». Однажды случилось наводнение, вода прибывала с каждым часом. В дом к раввину пришли его соседи и сказали:
— Ребе, вода скоро все затопит, мы уходим, пошли с нами.
— Нет, я остаюсь. Я верую в Бога и знаю, что он спасет меня.
Вода продолжала прибывать. Мимо дома раввина проплывала лодка, и сидящие в ней люди сказали:
— Ребе, здесь есть еще одно место, идите к нам.
— Нет, я не пойду, — отвечал раввин, — я останусь здесь. Господь со мной, я верую в Него, и Он спасет меня.
Так происходило еще два раза: лодки проплывали мимо дома раввина, но тот отказывался в них садиться, уповая на веру в Бога. Наконец вода полностью затопила дом, и раввин утонул.
На небесах раввин встретил Бога.
— Боже, я ведь так сильно верил в Тебя, почему же Ты позволил мне утонуть?
— Но ведь я пытался спасти тебя, — ответил Бог. — Сначала к тебе пришли люди и предупредили об опасности, затем мимо твоего дома по моей воле трижды проплывали лодки. Но ты отказался в них сесть. Как же еще Я мог спасти тебя?
Невоспитанный джинн
Однажды, когда раввин Нафтали и его жена Ребекка работали в огороде, лопата раввина на что-то наткнулась, и он достал из-под земли старинную, запечатанную сургучом бутылку. Когда Нафтали
— О великий Нафтали! — воскликнул джинн. — Как я тебе благодарен! Тысячу лет я провел в этой ужасной бутылке, и все это время я говорил себе: тому, кто меня освободит, я буду служить до скончания его дней! Я твой слуга, проси, что хочешь!
— Полезай назад в бутылку, — ответил ему раввин.
Джинн повиновался, после чего Нафтали крепко запечатал бутылку, привязал к ней камень, пошел на берег моря и швырнул бутылку с джинном.
— Что же ты наделал?! — набросилась на него жена. — Ведь этот джинн мог бы исполнить все наши желания, и мы могли бы жить, не зная забот!
— Во-первых, — ответил Нафтали, — что это за джинн, который за тысячу лет даже не смог самостоятельно выбраться из бутылки? Во-вторых, он обещал служить мне до скончания моих дней. Но подумай, вдруг через какое-то время ему покажется, что мои дни тянутся слишком долго? И в-третьих — и это самое главное, — он даже не потрудился представиться.
Притчи русских писателей
У бабы-вдовы умер ее единственный двадцатилетний сын, первый на селе работник. Барыня, помещица того самого села, узнав о горе бабы, пошла навестить ее в самый день похорон. Она застала ее дома. Стоя посреди избы, перед столом, она, не спеша, ровным движеньем правой руки (левая висела плетью) черпала пустые щи со дна закоптелого горшка и глотала ложку за ложкой. Лицо бабы осунулось и потемнело; глаза покраснели и опухли… но она держалась истово и прямо, как в церкви.
«Господи! — подумала барыня. — Она может есть в такую минуту… Какие, однако, у них у всех грубые чувства!»
И вспомнила тут барыня, как, потеряв несколько лет тому назад девятимесячную дочь, она с горя отказалась нанять прекрасную дачу под Петербургом и прожила целое лето в городе! А баба продолжала хлебать щи. Барыня не вытерпела наконец.
— Татьяна! — промолвила она. — Помилуй! Я удивляюсь! Неужели ты своего сына не любила? Как у тебя не пропал аппетит? Как можешь ты есть эти щи!
— Вася мой помер, — тихо проговорила баба, и наболевшие слезы снова побежали по ее впалым щекам. — Значит, и мой пришел конец: с живой с меня сняли голову. А щам не пропадать же: ведь они посоленные.
Барыня только плечами пожала и пошла вон. Ей-то соль доставалась дешево.
Жил-был на свете дурак. Долгое время он жил припеваючи, но понемногу стали доходить до него слухи, что он всюду слывет за безмозглого пошлеца. Смутился дурак и начал печалиться о том, как бы прекратить те неприятные слухи?