Притворись моим
Шрифт:
Часть 25
То ли день сам по себе сегодня был какой-то тяжёлый, то ли бессонная ночь повлияла, то ли магнитные бури - но всё буквально валилось из рук и вылетало из головы, даже не успев влететь.
Сидя на лекциях я только и делала, что прокручивала в памяти прошедшую ночь, и мысли эти не приносили мне никакого облегчения, скорее наоборот. И вот что я натворила? Как я вообще могла решиться на подобное безрассудство?
Да, можно было бы свалить всё только на алкоголь, но это кому-то другому я могла
И тут же что-то глубоко внутри, быть может, внутренний голос или женская интуиция робко скребутся сквозь ворох сомнений и самобичевания: а может, он сказал правду?
Ну неужели я настолько страшная, что не могла понравится такому парню, как Марк? К тому же он говорил всё так убедительно. Я видела его глаза, ну не может человек так искусно врать! Он же не оскароносный актёр! А хотя что я о нём знаю? Совсем ничего.
Впрочем, какая теперь разница, кто он и что, наши дороги разошлись. Главное теперь не столкнуться ненароком в коридорах "Адмирала". Хотя если я уж за целый год ни разу с ним не столкнулась, вероятность встретиться теперь сводится практически к нулю. Да даже если вдруг я случайно увижу его где-то в холле, то однозначно сделаю всё, чтобы он меня не увидел и не узнал.
– Твоё счастье, что Поповой сегодня на парах не было. Что говорить ей будешь?
– спрашивает Светка, открывая дверь нашей съёмной квартиры.
– Не знаю. Но платье придётся оставлять себе. Попрошу подождать до зарплаты или отдать в рассрочку, пять тысяч у меня есть... Откладывала на день рождения.
– Ну вот, платьишко себе и подаришь! Потом будешь носить и вспоминать, как когда-то на тебе его порвал наследник гостиничной империи, - хихикая, Немоляева бросает ключ на банкетку и спешно расшнуровывает чёрные "найки" с вьетнамского рынка.
– Иди пока картошку разогревать поставь, а я в туалет, что-то меня приспичило с этого кофе дурацкого...
Договорить ей не дал уверенный стук в дверь.
Мы со Светкой переглянулись и затихли.
– Ты ждёшь кого-то?
– спрашивает шепотом, и я отрицательно машу головой.
– А может, это придурошная бабка снизу? Опять на что-то жаловаться пришла, маразматичка старая! Хотя она всегда колотит чуть ли не с ноги, а сейчас так... интеллегентно...
– и, подойдя к двери, уже громко: - Кто там?
– Могу я увидеть Таню?
– доносится с той стороны, и я ощущаю, как кровь отливает от лица.
– Ошиблись, наверное...
– бурчит под нос Немоляева, и только я хочу сказать ей, чтобы ни в коем случае не открывала, как она уже поворачивает ключ и распахивает дверь: - Извините, вы... ошиблись...
– зависает, открыв рот.
На лестничной клетке стоит Марк.
Сегодня он не в строгом костюме - в обычных синих джинсах и чёрном свитшоте. Стоит и смотрит сквозь Немоляеву прямо на меня. А я смотрю на него. Впрочем, как и Светка, которая отмирает первой:
–
– Привет, - произносит Марк, по-прежнему не отрывая от меня глаз, и я, краснея, киваю.
– Привет...
Я могла ожидать всего чего угодно, но только не этого! Цунами, наводнение, смену власти в стране, но Марк... Марк здесь? На пороге нашей хрущёвки?
Как? Почему? Откуда?..
Замечаю, как он уводит от меня взгляд и бегло осматривает убранство нашей скромной, мягко говоря, двушки.
Мы со Светкой, конечно, когда переехали сюда два года назад сделали своими силами скромный ремонт: обновили обои, купили новый палас, но данный антураж даже близко не подходит той девушке, за которую я себя вчера выдавала.
– Выйди, поговорим, - кивает себе за спину. И это даже не предложение или просьба - просто ставит меня перед фактом.
– Я сейчас, Свет, - обуваю обратно снятые минутой ранее балетки и выхожу на лестничную клетку, прикрыв за собой дверь.
Как хорошо, что здесь достаточно темно и он не рассмотрит как следует мои бесстыжие глаза лгуньи.
– Как ты меня нашёл?
– Посмотрел по камерам наружного наблюдения в какое такси ты села. Ну а дальше всё было совсем просто.
– А разве диспетчеры не должны держать подобную информацию в тайне?
Он вынимает руки из карманов и засовывает большие пальцы под пряжку тяжёлого ременя.
– Может, у вас в Новосибирске и так, но у нас все насквозь продажные.
И улыбается. Не зло, не высокомерно - улыбается совсем искренне. Той самой сдержанной улыбкой, которой одаривал меня этой ночью.
Тяжело вздохнув, опираюсь спиной о дверь и ловлю себя на мысли, что несмотря на ошеломляющий стыд, я рада его видеть. Рада, что он меня нашёл, хотя пока и не понимаю, зачем...
Часть 26
– Вот, ты забыла, - опускает руку в передний карман своих джинсов и вынимает тонкий серебряный браслет, который я, видимо, обронила в номере. Я даже не заметила, что он исчез. Разве мне было дело до какого-то браслета...
– А, вот ещё кое-что, - следом за браслетом в мою ладонь ложится потерянная с платья магазинная бирка с ценой.
Он ничего не спрашивает, но я вижу, что он ждёт, когда я заговорю первой. И я обязана заговорить первой! Я обманула его! Но язык словно прилип к пересохшему нёбу.
– Извини, Марк, я не была с тобой вчера до конца честной...
– не зная, куда деть глаза, утыкаюсь взглядом в несчастную бумажку.
– Вернее, не была честной совсем.
Бог мой, как же сложно нести ответственность за совершенные глупые поступки. Мне так стыдно, невероятно. Но я должна - обязана!
– хотя бы сейчас сказать ему чистую правду.
– В общем, я тебя обманула, меня зовут не Таня, а Злата, и живу я не в Новосибирске, а, как ты сам уже видишь, здесь, - тяжело вздыхаю и, подняв глаза, наблюдаю за его реакцией.