Притворись нашей мамой. Дочери
Шрифт:
– Из-за наследства? Сколько тебе было?
– Да. Пять.
– Убил бы этих мразей! – мужчина снова прижимает меня к себе. На этот раз нежно, без давления.
Но мне этого мало для утешения. Сама ищу его мягкие нежные губы. Они такие сладкие и манящие. Уносят меня в другое измерение, помогают забыть о всех тяготах жизни.
Дотягиваюсь до нижней губы, осторожно целую. Касаюсь, как бабочка крылышком.
Амир проводит языком по моим несомкнутым губам.
– Лейла! – шершавые пальцы нежно гладят мое лицо.
Мне
Амир очень быстро поглощает ужин. Я смотрю на него, пытаюсь разобраться с собой. Ничего не получается. Чем больше смотрю на него, тем больше не понимаю себя.
За гранью. Эти эмоции, вернувшиеся ко мне бумерангом от мужчины, грозят мне катастрофой. Рушится мой привычный мир.
– Посуда, – подсказывает Амир, показывая мне, что надо убрать со стола и помыть тарелку.
Выполняю. В конце концов, не стоит на него обижаться. Кроме него, меня некому обучить настоящей жизни.
– Спать, – Амир берет меня за руку, ведет в спальню.
С удивлением смотрю, как мужчина разбирает постель, сбрасывает один из матрасов на пол.
– Лейла, так будет безопаснее для тебя… и для меня.
– Ты меня бросаешь? – удивленная беру ночнушку, ухожу за ширму, переодеваюсь. Возвращаюсь в кровать, уже в кромешной темноте.
Слышу только тяжелое дыхание Амира у своих ног, где-то там на полу. Верчусь как юла, не могу уснуть.
– Ами, можно к тебе?
– Нельзя! И не называй меня «Ами». Это только для своих…
Замолкаю. С обидой прикусываю губу, ощущаю во рту привкус металла. Отворачиваюсь к стенке.
Больно надо! Скоро всё закончится, и я уеду домой. Или сбегу!
Абсолютно не понимаю, зачем он привел меня в свой дом, если не собирается подпускать близко к сердцу.
Я здесь явно лишняя.
Глава 17
Лейла
Наутро с трудом открываю глаза. Оглядываюсь с тревогой, абсолютно не понимаю, где нахожусь!
Я же вчера сбежала! Почему я по-прежнему в чужой комнате? Обшариваю глазами комнату в поисках мужчины. Амира и след простыл. Матрас аккуратно свернут, убран в угол, постельное белье сложено ровной стопкой на стуле.
Втягиваю ноздрями жадно воздух. Я была уверена, что комната сохранила запах мужчины. Так и есть. Пахнет тестостероном, и чем-то еще, неведомым мне, но очень манящим.
Через мгновение понимаю, что мне так и не удалось уйти. Я – пленница.
– Вставай, лежебока, тебя эби зовет! – в дверной проем заглядывает темная головка Зехры со спутанными волосами.
– Эби? – удивленно хлопаю глазами.
– Бабушка! – малышка гневно глядит на меня.
– Хорошо, – поднимаюсь, встаю на ноги. –
Тяжело вздыхаю. Может, к лучшему всё то, что произошло со мной. Они найдут моему Ване другую Жизель, заменят меня. Сама бы я не сдалась ни за что на свете! Привыкла стоять до последнего, как стойкий оловянный солдатик.
– Зехра, иди ко мне. Я тебя заплету, – зову девочку.
– Юк (нет), – отчаянно мотает лохматой головой, с длинными спутанными волосами, угольного цвета.
– Нет?! Лиля запретила? – тут же уточняю, прекрасно осознавая, что девчонку настроили против меня.
Кивает как китайский болванчик. Смотрит по сторонам.
– Только Лиле не говорите! – шепчет едва слышно и убегает.
По-утиному шагаю в ванную. Очень радуюсь тому, что Амир живет в шикарном доме. У меня есть отдельная ванная и это спасет меня от того, чтобы проходить через общие коридоры и встречаться с Камиллой или Лейлой. Я их не боюсь, но мне не очень приятно!
После душа, надеваю синее платье в мелкий цветочек, любезно предоставленное мне Амиром. Повесил платье в ванной, чтобы я нашла его наверняка.
Улыбаюсь, думая о мужчине. Всё-таки он забоится обо мне, значит, думает.
Хмурюсь, вспоминая о том, что он фактически признался в том, что до сих пор любит первую жену, ушедшую так рано на небеса.
Тяжело вздыхаю. Нельзя его винить в том, что он не смог вырвать ту Лейлу из сердца! Нельзя… но так хочется занять ее место… Впервые признаюсь себе в этом.
Стыдно за себя, за свои не очень детские мысли в отношении мужчины.
Тут же вспоминаю младшую сестренку. Улыбаюсь в душе, лаская виртуально теплые воспоминания о любимом близком человечке.
***
– Наташа, ты обязана рассказать, что чувствуешь к Ване! – требует с меня семнадцатилетняя сестра. Она младше меня всего на полтора года, но кажется, что лет на десять. Это и понятно. Она младшенькая из девочек в семье, мы с Леркой – одногодкой, души в ней не чаем. Опекаем, лелеем, ведем по жизни за собой, чтобы она наивная дуреха, шишек не набила на собственном опыте.
Ваня – мой партнер по танцу, его тоже пригласили служить в Большой театр. Значит, мы с ним еще долго будем вместе.
– Алёнчик, сладкий мой Пончик, я не знаю, что ощущаю. Честно! Когда Ваня рядом мне спокойно, когда он поднимает меня под небо театра, я ему доверяю, не боюсь упасть. Когда его нет рядом, мне одиноко. Так же одиноко, как быть вдали от тебя и от Лерки, – целую сестренку в щеку. Она довольна и счастлива.
***
Только сейчас я поняла, о чем спрашивала малая. Те эмоции, которые возникают у меня, когда Амир рядом, не спутать ни с доверием, ни с уважением, ни с желанием общаться с человеком, который наполняет тебя мыслями, двигает к достижению целей.