Притворная дама его величества

Брэйн Даниэль

Ад нарастал. К мешанине звуков добавились визги дам. Это никак не помогало ни разобраться, ни сосредоточиться.

— Измена!

Да, измена. Но, кажется, вовсе не та, о которой я думала.

Дормез тряхнуло, потом еще раз. Что делать? Что нам делать?

Почему они напали? Почему вдруг они?

— Так ведь… так… быть не должно! — срывающимся голосом выкрикнула я, но меня все равно никто не слышал. Измена.

Если мы опрокинемся, нас придавит. И нам конец. От того, что творилось снаружи и внутри, я оглохла. Мне

казалось, я собственные мысли не слышу, крики и выстрелы мешают мне думать. Почему лезары напали?

Теодора заорала так, что я вообще потерялась от боли в барабанных перепонках. Дормез оторвался от земли и грохнулся наземь. Ржание лошадей стало истошным. Вопли удалялись, выстрелы стали реже.

— Измена! — донеслось откуда-то издалека.

Нас предали дважды.

Кто-то пытался продрать крышу дормеза. Королева дрожала и молчала. Остальные тоже притихли. Теперь я слышала только ржание лошадей и низкий рык в опасной близости.

— Где охрана? — простонала я. Никто мне не ответил.

Грохнул выстрел, и я услышала утробный рев лезара. Он перекрыл все прочие звуки, огромные когти сжались на крыше, и дормез медленно начал заваливаться на бок.

— Держитесь!

Легко говорить, но держаться нам не за что. Я придавила к кровати Софию. Остальные уж как хотят, я обязана защитить эту девочку. Простите, дамы, сейчас каждый сам за себя. И я не уверена в вашей непричастности к происходящему.

Почему эти твари напали?

Никаких, кажется, шансов спастись. Охрана разбежалась, прозвучал еще один выстрел — оставался еще кто-то верный. Мертвых уже лошадей отдирали от упряжи — дормез дергался, крышу царапали сильные когти.

Мы сбились в клубок в углу. Никто не пострадал, как я понимала, но это могло быть последствием шока. Теодора молилась, Адриана застыла как изваяние, королева сидела, уткнувшись мне в плечо, и мелко дрожала. Я нащупала какую-то тряпку, укрыла ее. Не от холода, так, создать иллюзию защищенности, как в детстве под одеялом. Спрячься, и никакие монстры тебя не тронут.

Кровавое пиршество продолжалось. Дормез потащило в сторону, а потом я очень четко увидела, как в окне, которое теперь было сверху, появилась чешуйчатая лапа с гигантскими когтями.

Черт. Да?

В этом мире у меня был один недостаток. Сейчас он мог стоить нам жизни — получится у меня или нет.

Лезары жрали добычу. Раздался еще выстрел… мимо. Какой толк от стрелка, если он не может подобраться к нам близко, может, единственный преданный нам человек или единственный, кто остался в живых? Дормез подскакивал, но больше не переворачивался.

Мне нужны была свеча и кресало. Если я вообще смогу высечь огонь. Да, с этим у меня были проблемы. Я осторожно передала королеву Теодоре.

— Сидите так. Я попробую кое-что найти.

Я еще раз взглянула на лапу. Твари редко садились на землю — или редко ходили по ней. Чешуя казалась нежной, даже не чешуя — кожа, как

у ящерицы. Если у меня выйдет ее подпалить… 

Если выйдет. Жаль, что священная эмблема не даст нам огонь.

Я ползала среди барахла. Чьи-то ноги… платье… дурное шмотье… Что-то больно кольнуло мне ногу.

Глава тридцать четвёртая

Как я могла забыть?

Риск? Не то слово. Причем риск для всех. Я рискую не только собой, но и королевой. Будет ли хуже, если мы просто будем тихо сидеть? Кто знает. У тварей достаточно еды, рано или поздно они уберутся. У нас тоже тут есть еда, где-то там, под завалами. Но — кто знает?

Я перелезла через валяющуюся откинутую крышку дорожного унитаза. Она грохнула, но лезары не обратили на это внимания. Лапа твари была очень близко. Я вытащила кинжал.

Стоп. Что будет, если я сейчас его раню?

В прошлый раз, когда мы так удачно удрали от этих монстров, пировали они недолго. Но их и было тогда немного, а сейчас — сейчас тьма. Узнать о лезарах я смогла до этого момента лишь то, что они друг к другу мирно настроены, не лезут в чужие миски, территорию активно не делят, а если добычи хватает, то может слететься целая стая. Что, скорее всего, и происходит.

И еще я узнала, что в лезаров очень сложно попасть. Твердая шкура, почти как броня, и если с современным мне оружием попытка была бы не пытка, то с огнестрельным оружием этого времени — верная смерть. 

Лезары, не рассматривавшие людей как угрозу, а если были сытые, то и как добычу, атаковали в случае сильного голода или нападения на них. В общем, если их прикармливать в голодный период и не провоцировать, относительно мирные твари. Как и крокодилы. Так что же произошло?

Они почуяли кровь? Достаточно крови? Что побудило их напасть?

Может, не стоит дразнить их, а дождаться, пока они свалят отсюда? У них и так полно еды. Лошади, охрана… Что им наши четыре суповых набора? Еда у нас тоже есть, найти бы ее. Вода, если не пролилась, но разбавленное вино есть точно. Сейчас тепло, под утро будет, конечно, сложнее, но опять же — нам есть чем укрыться, нас много, прижмемся друг к другу и не замерзнем. Мы будем в смертельной опасности, если себя обнаружим.

— Давайте устроимся тут, — посоветовала я, вернувшись к дамам. — Укроемся, соберем еду. Они сожрут все, что снаружи, и улетят. 

— Они нас достанут, — убежденно возразила Антуана. — Нам нужно отсюда бежать.

— Нет. — Я была непреклонна. — Они не достанут нас из кареты. — Кажется, именно так говорил мне кучер, который вез меня во дворец. — Нам нужно выждать. Выбираться и пытаться уйти — безумие. Нас убьют просто потому, что смогут.

— Мы сделаем так, как говорит мадемуазель де Аллеран, — тихо и невероятно властно изрекла королева. — Маркиз просил меня верить тому, что она делает.