Притворщица
Шрифт:
— Летти, — одернула сестру Тео. — Опять болтаешь!
— Да, — согласилась Дороти. — Давайте лучше вернемся к разговору о нарядах.
— О нарядах? — возмутился Джош. — Хорошенькое дело! Нас нет, и неизвестно, где мы, и что с нами, а они сидят здесь и обсуждают свои бантики и оборки!
— Для женщины быть хорошо одетой — самое первое дело, — заметила Дороти и строго посмотрела на Джоша.
— Ах, — прижала ко рту ладошку Амелия. — Простите!
И она опрометью бросилась прочь из столовой.
— Пойду
— Она так страдает от мигрени, — вставила леди Дороти. — Да, пойди, Летти. Я сейчас тоже приду — принесу лауданум. — Она посмотрела вслед Леттп и сказала: — Надеюсь, Амелии вскоре станет легче и она все-таки сможет пойти за покупками. Мы подождем.
— Новое платье — это, конечно, событие! — сказал Терренс и повернулся к Изабель: — Не откажешься покататься вместе со мною верхом до начала Великого Похода За Покупками?
— С радостью, — опустила глаза Изабель.
— Отлично! — воскликнул Джош. — Элизабет, а вы не составите мне компанию?
— Нет, мистер Бабникер, — холодно ответила она. — На сегодняшнее утро у меня запланированы более важные дела.
— Более важные? — прищурился Джош.
— Да, — отрезала Элизабет, вставая. — Составьте лучше компанию Изабель.
Она кивнула присутствующим и быстро вышла из комнаты.
— Не нужно ли еще кому-нибудь чаю? — спросила леди Дороти.
— Проклятие, — пробормотал Джош, провожая взглядом Элизабет. — Лучше бы этот чертов парень появился. Укокошил бы меня — и конец всем проблемам!
— Помедленнее, Изабель! — окликнул ее сзади Терренс. Изабель поморщилась, но лошадь свою придержала. Они с Терренсом скакали сейчас вдоль берега хорошо ухоженного пруда, и отсюда открывался широкий и красивый вид на все поместье герцогини.
«Да, — подумала Изабель, — избежать разговора, похоже, не удастся».
— Но ты же предлагал покататься верхом, — через силу рассмеялась она.
— Покататься, а не устраивать скачки, — возразил Терренс, догнав наконец Изабель. — Давай-ка спешимся и пройдемся немного пешком, если ты не против.
И, не дожидаясь ответа, он соскочил с седла на землю.
— Но я могла бы просто ехать помедленнее, — сказала Изабель и слегка покраснела.
— Да за тобой и сам черт не угонится, — заметил Терренс, протягивая руку.
— Только ты, — усмехнулась Изабель.
Она закатила к небу глаза, а Терренс расхохотался.
— Как ты жестока, Изабель. Я сегодня ради тебя готов был смотреть в глаза смерти, а ты так со мной…
— Но я же просила тебя не смотреть ей в глаза, помнишь? — Изабель высвободилась из его объятий. Он сделал вид, что не заметил этого — точно так же, как чуть раньше сделал вид, будто и не замечает того, что обнимает Изабель, хотя она уже давно стоит на траве.
— Ну что ж, пойдем, — сказала Изабель. —
— Что-то я не понимаю, — сказал Терренс. — Интересно, ты вела бы себя так же надменно, если бы моя утренняя встреча с Сент-Джоном все-таки состоялась?
Он взял под уздцы обеих лошадей и направился к ближайшему дереву, чтобы привязать их. Изабель смотрела ему вслед и изо всех сил старалась скрыть те чувства, что бушевали сейчас в ее сердце. Когда Терренс вернулся, она продолжила разговор с того самого места, на котором он прервался.
— Но ведь встреча-то не состоялась, — заметила Изабель и быстро пошла вперед.
— Лучше бы она состоялась, — сказал ей вслед Терренс, и в его голосе было столько отчаяния, что Изабель не выдержала, остановилась и обернулась. — Тогда, может быть, ты не была бы сейчас такой холодной и безразличной ко мне, — закончил он.
Изабель напряженно улыбнулась.
— Ищете сочувствия, милорд? Напрасно. От меня не дождетесь, и не надейтесь.
— Да? — нахмурился Терренс. — А ты представь, Изабель. Я поднимаю пистолет и целюсь в Сент-Джона.
Он поднял руку с воображаемым пистолетом и прицелился в воображаемого противника.
— Сент-Джон стреляет первым. И ранит меня. Смертельно. Прямо в сердце…
Терренс прижал руку к груди и картинно изобразил страдание.
— Прекрати! — порозовела Изабель.
— И вот я умираю, — простонал Терренс голосом заправского трагика. — Прощай, жестокий мир!
Он зашатался.
— Умираю! Прощай, жестокая Изабель!
Он красиво упал на траву.
— Эй, Терренс, — засмеялась Изабель. — Вставай скорей — простудишься!
Он продолжал лежать без движения. Но говорить не перестал:
— Что значит простуда для человека, у которого пробито сердце и чья кровь капля за каплей вытекает на землю!
Изабель перестала смеяться. Ей вдруг стало не по себе.
— Вставай, — наклонилась она к Терренсу. — Хватит ломать комедию!
Он слегка приоткрыл один глаз.
— А ты будешь плакать над моим гробом, Изабель? И что ты будешь делать потом? Будешь ли носить по мне траур?
— Траур? — подбоченилась Изабель. — А как же! Я и на твои похороны приду в трауре: алое платье с большим декольте и розовыми кружевами!
— О-о-о! — взвыл Терренс и снова прикрыл глаз. — И ничего черного?
— Разве что нарукавная ленточка, — задумчиво сказала Изабель. — Но обязательно с розовой каймой!
— А плакать? Плакать ты будешь? — с надеждой спросил он.
— Это — да, это конечно, — охотно согласилась Изабель. — Поплачу. Ведь это так эффектно, когда женщина рыдает над гробом. На коленях. Примерно вот так.
И она театрально опустилась на колени рядом с Терренсом.
— Осторожнее, — прошептал он. — Простудишься.