Притворщик
Шрифт:
На какое-то мгновение Агате показалось, что ее сердце зажало закрывающейся дверью.
Так и есть, она допустила ужасную ошибку.
В следующий раз она ни за что не остановится так близко от двери.
Чувствуя, что ему трудно дышать, Саймон прислонился спиной к двери. Он часами смотрел в проклятую книгу, а видел Агату – лежа обнаженной на ковре, она с нежностью протягивала к нему руки.
Сколько может выдержать человек? Ему стоило неимоверных усилий вытолкнуть ее из комнаты, вместо того чтобы уложить к себе в постель и заняться с ней любовью. Он уже
Но ведь он поклялся, что больше никогда в жизни никого не подвергнет опасности. Если с Агатой что-нибудь случится из-за того, чем он занимается, он себе этого никогда не простит.
Саймон потер руками лицо и бросился на постель, понимая, что ему предстоит тоскливая ночь.
Когда часы в холле пробили два, Агата бесшумно открыла дверь и, пройдя через комнату, подошла к кровати Саймона.
Огонь в камине еще не погас, и то, что она увидела при его свете, заставило ее сердце учащенно забиться.
Саймон спал голый, разметав руки и ноги, как будто всю ночь ему снились беспокойные сны. Твердые мышцы груди и предплечий отбрасывали соблазнительные тени в слабом свете камина.
На этот раз она уверенно развязала пояс халата; шелк соскользнул с плеч и опустился на пол возле ее ног.
Протянув руку, Агата прикоснулась к его плечу.
– Саймон…
Он вскочил мгновенно, словно тигр, и швырнул ее на постель с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Его рука оказалась на ее горле, колено – на животе, а сама она беспомощно распласталась на матраце. Их тела разделяло только сбившееся атласное покрывало, и Агата чувствовала его грудь на своей груди.
Все это было бы гораздо приятнее, если бы она при этом могла хоть как-нибудь дышать.
Потом глаза рычащего хищника сфокусировались на ее лице.
– Агата?
Он скатился с нее так же быстро, как и оказался на ней. Его мощные руки поставили ее на ноги, и она с благодарностью сделала вдох.
– Я тебя не ушиб? Ты можешь говорить?
– Со мной все в порядке. – Она откашлялась.
Саймон крепко обнял ее, прижал к себе, и Агата расслабилась, почувствовав его твердую плоть и его жар. Именно здесь ей хотелось быть. Здесь ее место, здесь и больше нигде.
Тем более удивительным для нее стало то, что ее снова решительно выставили в коридор, причем абсолютно голой.
Пробираясь в свою комнату, Агата думала лишь, об одном: Саймон выбрал войну, и она не может не принять этот вызов.
Саймон в отчаянии ходил перед камином. Неужели ему придется забаррикадировать проклятую дверь? Когда его ноги запутались в чем-то мягком, он быстро наклонился и подобрал… ее халат.
Но вместо того чтобы выбросить халат за дверь, он приложил ею к своей щеке. Пожалуй, он сохранит его. Может быть, это заставит ее воздержаться от прогулок туда, куда ходить не следует.
Теперь ему оставалось только вернуться в холодную
Глава 21
На следующее утро Агата спустилась вниз еще до рассвета и выглянула в холл сквозь приоткрытую дверь.
Она не знала, спустился ли Саймон, но он каждый день уходил очень рано по своим таинственным делам, и Агата не хотела прозевать его. На сей раз он таки выслушает то, что она намерена ему сказать.
Неожиданно дверь в гостиную распахнулась, и Агата, вздрогнув, выпрямилась.
– Я только…
Из коридора на нее невозмутимо смотрел Пирсон.
– Будете завтракать сейчас, мадам?
Агата проверила положение его бровей; к счастью, обе находились на одном уровне. Как видно, прятаться за дверьми и шпионить, по мнению Пирсона, было вполне приемлемым занятием.
– Спасибо, нет. Мистер Эпплкуист уже встал?
– Да, мадам. И десяти минут не прошло, как Баттон поднялся к нему.
– Он звонил Баттону?
– Хозяин никогда не звонит ему утром, так что Баттон научился предупреждать его желания.
Это, судя по всему, тоже было вполне приемлемой формой общения, потому что брови слуги оставались на линии горизонта.
– Ну что ж, тогда это все.
– Да, мадам. – Пирсон ушел, оставив дверь приоткрытой ровно настолько, насколько она была открыта, когда он ее распахнул, а Агата вернулась на свой пост, и вскоре ее настойчивость была вознаграждена звуком знакомых шагов на лестнице.
На этот раз на Саймоне был синий плащ, цвет которого по-особенному подчеркивал синеву его глаз. Агата на мгновение залюбовалась его поистине джентльменской внешностью.
– Миссис Эпплкуист уже встала?
– Миссис Эпплкуист еще не садилась завтракать.
Агата не могла не признать, что Пирсон просто неподражаем. Строго говоря, то, что он сказал, нельзя назвать ложью…
Агата торопливо выскользнула из двери гостиной.
– Мне надо поговорить с тобой.
Саймон быстро повернулся к ней.
– Агата? Что ты здесь делаешь в такую рань? Я-то думал… – Он вдруг замолчал.
– Ты думал, что я буду отсыпаться после своего маленького ночного приключения? – Агата лукаво улыбнулась. – Саймон Рейн, ты – малодушный, бесхарактерный трус. И ты не уйдешь от этого разговора. Никто не может безнаказанно выгонять меня голой из моего собственного дома.
Саймон чуть попятился, однако тут же взял себя в руки.
– Ты совершенно права. Нам пора поговорить.
Он жестом предложил ей пройти в гостиную, и Агата подчинилась, хотя и опасалась, что храбрый шпион все же попытается улизнуть на свободу.
Войдя в гостиную, она остановилась, и тут Саймон, быстро подойдя к ней, вдруг обнял ее и поцеловал.
Сначала Агата испытала удивление, но оно тут же сменилось радостью. Саймон крепко прижимал ее к себе, а его губы сделались требовательными и настойчивыми. Не поцелуй, а вторжение на территорию неприятеля! Разумеется, Агата с готовностью капитулировала.