Притяжение I
Шрифт:
– Вы решили сменить профессию?
– Во-первых, ты… – в сотый раз напомнил он. – А во-вторых, флорист из меня оказался никудышный.
Я посмотрела на венок. Действительно, назвать его образцом красоты и вкуса было сложно. В нем ежа переплеталась с маками, лепестки которых от чрезвычайного усердия помялись и местами осыпались, ромашками и васильками, чье состояние тоже было далеко от идеального. Рядом с мужчиной лежало четыре начатых венка в еще более плачевном состоянии.
– Не переживай. На этот случай у меня имеется готовый. Хотел встретить тебя во всеоружии и сказать, что сплел сам. На тот случай, если выйдет провал, но.
–
– Ты прекрасна, – после недолгого молчания, улыбнулся он. – Я переживал, что из этой затеи ничего не выйдет… А что будем делать с этим?
Мужчина показал на неудавшиеся попытки, которые уже доживали свои последние минуты. Я осторожно взяла венки и, приподняв подол сарафана, зашла в воду по колено.
– А их мы отправим в последнее путешествие, – я пустила венки и, наблюдая, как они уплывают вдаль, загадала желание. Знаю, что оно все равно не сбудется, но вдруг…
Неожиданно для меня, мистер Эллингтон снял обувь и зашел в воду. Он обнял меня со спины. Его брюки намокли, как и подол моего сарафана, но мне было все равно и, как ни странно – ему тоже. Казалось сначала, что моя идея с такой вечеринкой обидела и возмутила его, но за каких-то пару часов, мужчина смог изменить планы и воплотить мою мечту в реальность. Только зачем?
– Здесь так красиво, – положив голову ему на грудь, я любовалась, как солнце раскрашивает небо нереальными красками и тонет в речной дали. Так спокойно в его объятиях. Словно он на самом деле мой жених. Словно это наш с ним мир. – Но для чего все это? Вы же хотели совсем иного праздника.
Я повернулась к нему, чтобы видеть его глаза, чтобы знать, что он на самом деле думает и чувствует, а не то, что хочет сказать.
– Я думал, это ты хотела совсем иного праздника. Женщины, которых я знал и знаю, хотят одного – шика, блеска, гламура и денег. Но то, что ты рассказала мне, стоя на балконе, в лучах восходящего солнца… я понял, что ты из другого мира. И ты достойна счастья. Надеюсь, этот праздник сделает тебя счастливой, хотя бы на этот вечер.
– Вы делаете меня счастливой, – вырвалось у меня. Сердце больше не могло молчать и скрывать, как горячо и трепетно я люблю моего прекрасного мистера Эллингтона. Заключив лицо мужчины в ладони, я поцеловала его. К счастью, моя пылкость и несдержанность не спугнули и, стиснув меня в объятиях, он ответил на поцелуй, страстно и с желанием. Его язык заигрывал с моим, то лаская, то покоряя его своей силой и напором, а руки блуждали по спине, прижимая меня ближе, хотя это было уже физически невозможно. Но нам обоим хотелось стать единым целым, слиться в потоке нахлынувшей страсти. Так некстати наш момент уединения и страсти был прерван вспышкой фотоаппарата. Я даже вздрогнула от неожиданности и, смутившись, спрятала лицо на груди у мистера Эллингтона. Впрочем, ради этого ведь все и планировалось.
– Мисс Уэйнрайт, не могли бы вы посмотреть в камеру и улыбнуться? Получится очень красивый снимок, – попросил другой журналист.
Да. Что-то я сомневаюсь, что в газеты выложат не снимок, где мы с Генри пожираем друг друга в объятиях страсти, а невинный, где мы, девственно чистые и непорочные, обнявшись, стоим на фоне заката. Тем не менее, выполняя свою часть сделки, я повернулась лицом к камере и улыбнулась. После короткой фотосессии мистер Эллингтон попросил журналистов удалиться
– Что случилось?
– Я знаю, о чем ты думаешь…
– И о чем же? – испугалась я. Если бы он и правда знал, о чем я думаю, то сейчас бы точно не улыбался.
– Ты думаешь, что хотя уже и вечер, но все равно слишком жарко, – он отпустил мою руку и подозрительно улыбнулся. – И как хорошо было бы освежиться.
Наверняка в этот момент мои глаза округлились настолько, что напоминали две больших виноградины.
– Нет, – протянула я, делая шаг назад.
– Да, – плотоядно улыбнулся он, подходя ближе.
– Вы не сделаете этого, мистер Эллингтон! – я правда думала, что он этого не сделает.
– Сделаю, будущая миссис Эллингтон.
И, пока я открыла рот от услышанной фразы «будущая миссис Эллингтон», он окатил меня водой с головы до ног и задорно рассмеялся, словно мальчишка. Не знаю, что удивило меня больше, слова или поступок… Пока прохладные струи стекали по моему лицу и плечам – голова родила коварный план мести и, даже не думая останавливаться, я начала поливать его водой в ответ. Минут десять на потеху публике мы брызгались друг в друга, пока не заметили, что приглашенные журналисты вовсю снимают народные забавы жениха и невесты.
– Могу себе представить свой вид! – едва дыша и откидывая влажные волосы назад, произнесла я. – Кажется, я потеряла ваш подарок…
– Он здесь, – Генри коснулся кулона, висящего на моей шее. – Интересно знать, кого ты носишь у своего сердца.
Я инстинктивно закрыла кулон ладонью. Не хочу, чтобы он видел, что внутри его фотография. Еще надумает о себе невесть чего. Да. Для меня он лидер и источник улыбки. Особенно после сегодняшнего вечера.
– Венок. Он уплыл…
– Я сплету тебе новый, – пообещал мужчина и помог мне выбраться на берег. Несмотря на то, что солнце уже заходило, вечерний зной правил бал. Наша одежда стремительно высыхала. Тем не менее, мистер Эллингтон сменил рубашку, а для меня нашли полотенце и парикмахера, который подправил прическу. Через полчаса, заметно похорошевшие и веселые, мы подошли к шатру, в котором нас уже явно заждались. На входе я заметила родителей.
– Ой, сейчас начнется, – я закатила глаза, а Генри взял меня за руку и прошептал.
– Ничего, мы справимся. Мистер и Миссис Уэйнрайт! Очень рад познакомиться с родителями моей будущей жены. – Мое закатывание глаз едва не повторилось, но мама слишком хорошо знала этот мой жест и, слава богу, мне вовремя удалось сдержаться. – Я Генри Эллингтон. Жених Амелии.
Мама с радостью обнялась с красавцем мужчиной, а отец, сковав руку Генри свинцовой хваткой, холодно посмотрел в его глаза и произнес:
– Если ты обидишь мою девочку – я разобью тебе лицо, понял?
– Папа, опять ты за свое?! – возмутилась я.
– Он что, и правда может? – не восприняв угрозу всерьез и не выпуская руки моего отца, спросил мистер Эллингтон.
– Не только может! – ответила за меня мама, – но и упаси Господи, уже делал. Роберт, отпусти его! Генри хороший человек и не причинит зла Амелии!
– Я наблюдаю за тобой! – нехотя согласился отец и пожал-таки руку моему жениху.
– А давайте мы все пойдем в шатер. Мне страшно хочется кушать! – как можно более радостно произнесла я.