Притяжение II
Шрифт:
– Детка, я скучал по твоей аппетитной попке, – рука опустилась ниже и шлепнула меня по заднице. Ни секунды не задумываясь, я развернулась и отвесила ему оплеуху, остро прозвеневшую в воздухе. Это привлекло всеобщее внимание. Виновато улыбнувшись и, продемонстрировав толпе свои руки, Дон поклонился и пьяной походкой поковылял прочь. Одри притянула меня к себе и, поглаживая по спине, старалась успокоить мою дрожь.
Наконец, началась официальная часть, которая тянулась мучительно долго. После нее мы, наконец-то, получили возможность пообщаться с потенциальными партнерами, чтобы постараться убедить
Одри, рассыпаясь передо мной в жутких извинениях, полчаса назад отпросилась уехать с мистером Фордом. Тем самым, который родственник владельца автомобильной промышленности. Уверяла, что если необходима мне, то обязательно останется. Убедила ее, что мне лучше побыть одной. И это действительно так. Слишком тяжелый вечер, слишком много событий. Закажу себе роллы и сяду перед телевизором, завернувшись в плед. Хочется хоть на несколько часов погрузиться в атмосферу счастья, веселья и романтики. Возможно, посмотрю что-нибудь о танцах, вдохновлюсь на выступление!
Мистер Эллингтон весь вечер не сводил с меня глаз. Это ранило. Если можно ранить еще больше. Вот ведь удивительная человеческая душа. Кажется, что ничего живого в ней не осталось, кажется, что вот оно – дно страданий и боли, а на смену приходит большая боль и большее страдание. В области груди и между лопаток разливалось жжение, словно подкатывает сердечный приступ. Я ерзала на стуле, не в силах дождаться, когда можно будет покинуть столь замечательный прием. Наконец, аукцион был окончен, тарелки опустели, партнеры из Дойче банка, за столиком которых я сидела, раскланялись и покинули вечер. Это стало сигналом, что можно уходить. Я вызвала такси и решила дождаться его на улице.
От душного зала и громкой музыки кружилась голова. Приятная прохлада вечера освежала. Я наслаждалась видом полной луны в окружении россыпи алмазов-звезд и вдыхала полной грудью аромат олеандра. Гости продолжали веселиться, и я могла побыть одна, что несказанно радовало. Впрочем, когда почувствовала спиной теплую ладонь, даже не вздрогнула. Я знала, кто это. Знала, даже не оборачиваясь.
– Как ты собираешься добраться до дома?
– Это не ваше дело! – вспыхнула я, даже не поворачиваясь. Потому что, если повернусь – утону в омуте его глаз. Пропаду… Страшно захотелось курить. Но, поскольку беременна, и никогда этого не делала прежде, начинать не рискну.
– А чье же тогда? – искреннее удивление в голосе заставило злобно усмехнуться.
– Мистер Эллингтон! – я повернулась только для того, чтобы оттолкнуть его от себя. Даже руку на его грудь положила. Но ладонь
Он крепче сжал мою ладонь и холодно отчеканил.
– Она прекрасно обходится и без моего внимания, – а затем, после некоторой паузы, тихо добавил. – Я не люблю ее.
– Тем хуже для вас! – я попыталась выдернуть руку, но он не позволил отступить от него ни на шаг. Он что, играет со мной? Потешается? Ему доставляет удовольствие мучить меня? Не любит – пусть разводится. И тогда мы можем поговорить о нас. Только тогда. Роль второго плана и запасного варианта не для меня.
Сердце отчаянно долбилось в грудную клетку. Руки дрожали, а к глазам подступили слезы. Какой сентиментальной я стала.
– Что с твоим здоровьем? – мне припомнили слова, когда я отказалась от шампанского.
– С ним все прекрасно!
– Ты принимаешь таблетки? Почему тебе нельзя шампанское?
Я и забыла, каким настырным он может быть. Не получив ответа – не успокоится.
– Да, я пью антибиотики – простыла, – закатила глаза. – Если вы хотя бы каплю меня уважаете, прошу… уйдите.
– Только после того, как ты сядешь в машину и отправишься домой.
– А если я не собираюсь домой? Может, я ожидаю мистера Питерсона? – гордо вскинув голову, заявила я. Ироничный блеск в его глазах возмущал. Неужели он полагает, что этот вариант невозможен? Что я всю жизнь буду ползать у его ног в ожидании милостыни в виде поцелуя или объятий?
Он коснулся лбом моего лба и прошептал прямо в губы:
– Очень в этом сомневаюсь, Амелия.
Я закусила губу, чтобы справиться с волнением, но он высвободил ее… своими зубами. А затем мягко поцеловал.
Почему его поцелуи отключают мой разум? Ведь я должна была возмутиться, оттолкнуть его, да даже ударить, это было бы куда более пристойно, чем ответить на поцелуй и прижаться всем дрожащим телом!
Испив мой судорожный вздох, он довольно улыбнулся.
– Пожалуйста, отпустите меня, – шепот.
– Я уже сказал. Только тогда, когда буду уверен в твоей безопасности.
Дрожащими руками сняла с плеча сумочку, вынула телефон и продемонстрировала смс-ку с номером такси. Прибудет через шесть минут. То есть уже вот-вот.
– Ты снова ездишь на такси? – он был недоволен.
– Пешком далековато, а автобусы уже не ходят, – резонно заметила я.
– Тебе нужна машина.
– Хорошо, я обязательно об этом подумаю. Мама!
– Мама? – снова ирония в глазах и самодовольно, – Хорошо. Пусть мама. Ты ведь ее любишь.
Я задохнулась от возмущения. Да, я люблю маму, но на него это не распространяется!
Неизвестно, сколько еще длился бы наш бесцельный диалог, если бы не лучезарная Шарлин, появившаяся в дверях словно супер-модель.
– Генри! Вот ты где!
Теперь он закатил глаза и не сдвинулся с места, пристально глядя на меня. Находясь неприлично близко.
– Идите, пожалуйста, – едва шевеля губами, попросила я.
Стиснув зубы, он обратил взор на жену и наигранно улыбнулся.
– Ты пригласил Амелию на ужин? – проворковала она.