Притяжение противоположностей
Шрифт:
— Иди ко мне. — Она притянула его к себе, и теперь их сердца бились рядом. Он со вздохом положил голову ей на грудь, а она перебирала пальцами густые пряди черных волос. Через какое-то время она заговорила: — Сегодня, когда ты играл с Майклом, я смотрела на тебя и безумно тебя хотела. Сидела среди зрителей и ни о чем больше не могла думать — только о том, что хочу снова быть с тобой. — Она усмехнулась. — Грешные мысли, но такие сладкие и соблазнительные.
— Значит, твое приглашение на ужин означало продолжение?
— Ты после игры был в таком состоянии, что я понимала: тебя сначала надо хорошенько
— А если бы я отказался?
— Я бы что-нибудь придумала.
Тай поднял голову и взглянул заинтересованно:
— Что?
Эшер пожала плечами:
— Я могла подняться прямо сюда и соблазнить тебя, прежде чем ты обретешь достаточно силы, чтобы противиться.
— Хммм, я почти жалею, что сразу согласился.
— Слишком поздно. Теперь ты мой.
— Я мог бы и поупрямиться.
Эшер медленно улыбнулась:
— Я знаю все твои слабые стороны. — Она нежно провела пальцем по его груди и, когда по его телу прошла дрожь, нагнувшись, взяла в ладони его лицо и медленно стала водить губами по его губам.
Последовал поцелуй — такой продолжительный, что оставил обоих обессиленными.
— Эшер. — Тай не мог и не хотел больше сдерживаться, кровь вспыхнула, и он забыл о своем решении не торопиться. Поэтому не слышал деликатного стука в дверь, но Эшер услышала, и ей пришлось повторить дважды прямо ему в ухо, прежде чем он понял, чего от него хотят.
— Дверь, — прошептала она. — Тай, принесли заказ.
— Что?
— Дверь!
Он с трудом приходил в себя, прислонившись лбом к ее лбу.
— Они развили чертовскую скорость.
Он не мог встать, потому что все тело колотила дрожь. Тай забыл, что Эшер могла заставить его так возбудиться. Наконец, глубоко вдохнув и выдохнув, он встал с кровати. Эшер, натянув простыню до шеи, смотрела, как он идет к шкафу.
Какое красивое у него тело. Она гордилась и восхищалась одновременно. Длинное, поджарое, все из сплошных мышц. Сильные широкие плечи, тонкая талия, узкие бедра и длинные ноги. Тело спортсмена или танцовщика. Он был рожден для побед.
Тай взял халат из шкафа. Небрежно затягивая пояс, он почувствовал на себе ее внимательный взгляд и обернулся, ухмыляясь. У нее сердце подпрыгнуло к горлу.
— Тай, как ты красив!
Его глаза удивленно расширились, в них читались удовольствие и одновременно неловкость. С этим чувством он и отправился открывать дверь. И пока подписывал чек, Эшер, поджав коленки к подбородку, тихо посмеивалась его реакции на свои слова. Он все еще в глубине души оставался маленьким мальчиком с окраины Чикаго. По его понятиям слово красивый могло относиться исключительно к женщине. И наверное, он был бы скорее оскорблен, чем обрадован, скажи ему кто-то подобный комплимент. Он был человеком прямым и открытым в чувствах, никогда не стеснялся любви к матери и сестре, как не стеснялся показывать свою нежность публично. Несмотря на беспощадность и агрессию на корте, он не был по натуре жесток или груб и, хотя обладал взрывным темпераментом, не способен был долго злиться или мстить. И кажется, за все эти качества она его и любила так сильно, скучала по нему. Впрочем, несмотря на бурную страсть, с полной отдачей чувств, он еще
— О чем ты думаешь?
Эшер увидела, что он стоит рядом, подкатив сервировочный столик поближе к кровати, и держит в руках два бокала. Она улыбнулась:
— Так, ни о чем. — Она скосила глаза на столик и бутылку. — Это все нам?
Он присел на край кровати.
— Держи бокалы.
Звонко хлопнула пробка. Тай налил в бокалы шампанское. Щедрой рукой, почти до краев.
— Тай, смотри, сейчас прольется на постель.
— Тогда будь осторожнее, — посоветовал он, поставив бутылку обратно в лед. Потом с улыбкой посмотрел, как она сидит, скрестив ноги на постели, с полными бокалами в руках, удерживая на себе простыню прижатыми локтями.
Она поинтересовалась:
— Ты не возьмешь у меня один?
— О, даже не знаю… — Он просунул руку под простыню и вдруг отодвинул ее, обнажая нежное тело Эшер.
— Тай, прекрати, я сейчас пролью шампанское! — воскликнула она.
— Лучше не надо. Потому что нам спать в этой постели, — с хитрой ухмылкой ответил Тай, а сам тащил потихоньку простыню, пока Эшер старалась не расплескать золотистую жидкость,
— Это нечестный трюк, Старбак.
— Мне нравится.
Она прищурилась.
— Сейчас я вылью все на твои колени.
— Разве тебе не жалко такое прекрасное шампанское. — Он поцеловал ее. — Знаешь, мне всегда казалось странным, что мы нашли друг друга. Я вырос с пивом, а ты с шампанским. Но ты плохо его переносишь. Ты быстро пьянеешь.
— Нет. Я люблю шампанское и прекрасно его переношу.
Он тихо засмеялся и провел губами по ее шее.
— Я вспоминаю одну ночь, когда мы выпили целую бутылку шампанского и от трех бокалов ты была совершенно пьяная. Ты стала такой… Короче говоря, ты просто обезумела. Я так люблю тебя обезумевшей.
— Ничего подобного не было. — Эшер было возмутилась, потом, чтобы доказать, с вызовом поднесла бокал к губам и медленно выпила до дна, при этом простыня соскользнула на пол. Он наблюдал, пока бокал не опустел. — Это один! — провозгласила она, поднимая к губам второй.
Но Тай взял бокал из ее рук.
— Давай растянем удовольствие, — посоветовал он со смехом и отпил из бокала, потом потянулся к столику за икрой. — Ты же любишь икру.
— М-м-м. — Она вдруг почувствовала, что зверски голодна, и намазала густым слоем тост.
Тай взял чашку с холодными креветками и соусом.
— Вот это вкусно. — Он откусил от тоста с икрой, протянутого Эшер. — Ничего особенного, по-моему, ее слишком переоценивают. — Обмакнул креветку в соус и положил в рот Эшер. — Попробуй лучше это, мне больше нравится.
— Замечательно, — согласилась она с полным ртом, потом взяла еще одну. — Я не знала, что так голодна.
Тай снова наполнил ее бокал. И подумал, что никто бы не смог вообразить Эшер Вольф в подобном виде — как она сидит голая на постели, облизывая соус с пальцев. Кто еще знал ее такой — непосредственной и пылкой? А она, бурно жестикулируя, стала разбирать свою игру. Он слушал ее голос, ему очень нравилось видеть ее такой оживленной. Она говорила, что удовлетворена своей подачей, но ее беспокоит удар с лету.