Притяжение
Шрифт:
Я встал с кровати и, пройдя по коридору, услышал тихий шепот:
— Все хорошо. Все хорошо.
Чем ближе я подходил к детской, тем сильнее на меня действовал мягкий успокаивающий голос. Остановившись в дверях, я смотрел на Люси: она кормила Тэлон, держа ее на руках. Возможно, вид пустой постели и был в значительной степени напоминанием о том, что Джейн ушла, но вид Люси с моей дочерью на руках был небольшим указанием на то, что я не один.
— С ней все в порядке? — спросил я, и Люси удивленно обернулась.
— Ох-х-х.
Я пригладил руками еще влажные волосы.
— Да, я успел принять душ и немного поспать.
Она кивнула и подошла ко мне.
— Хочешь сам покормить ее?
— Я… Нет… Она не…
Люси кивком указала на кресло-качалку.
— Садись.
Я начал было протестовать, но она покачала головой.
— Давай-давай.
Я подчинился, сел в кресло, и Люси положила ребенка мне на руки. От перемены положения Тэлон начала плакать, и я попытался сразу вернуть малышку Люси, но она отказалась брать ее.
— Ты не сломаешь ее.
— Ей не нравится, когда я держу ее. Ей некомфортно.
— Нет, это тебе некомфортно, но ты справишься, Грэм. Просто дыши ровно. Успокой свою внутреннюю энергию.
Я поморщился.
— Опять из тебя лезут эти причуды в стиле хиппи.
— А из тебя лезет твой страх, — возразила она, после чего наклонилась, вложила бутылочку со смесью мне в руку и помогла покормить Тэлон. Через несколько секунд дочка зачмокала, успокоилась и закрыла свои усталые глазки. — Ты не сломаешь ее, Грэм.
Мне была ненавистна ее способность читать мои мысли против моей воли. Я действительно боялся, что любое мое прикосновение может стать смертельным для Тэлон. Мой отец однажды сказал, что я разрушаю все, к чему бы ни прикоснулся. Я был уверен, что так же случится и в отношении моего ребенка. Я даже бутылочку нормально дать не мог, что уж говорить о воспитании.
Рука Люси лежала поверх моей, пока она помогала мне кормить Тэлон. Ее прикосновение было мягким, нежным, и моя неприветливая душа на удивление доброжелательно его принимала.
— В чем твоя самая большая надежда?
Ее вопрос привел меня в замешательство.
— В смысле?
— В чем твоя самая большая надежда в жизни? — снова спросила она. — Моя мама всегда задавала нам, девочкам, этот вопрос.
— Я… у меня нет надежд.
Уголки ее губ опустились, но я постарался не придавать значения ее явному разочарованию в моем ответе. Я не из тех людей, что надеются. Я из тех, что просто существуют.
Когда Тэлон доела, я передал ее Люси, и она, подождав, пока малышка отрыгнет, положила ее обратно в кроватку. Мы вдвоем стояли, склонившись над колыбелькой, и смотрели на отдыхающего после еды ребенка, но ком в моей груди, появившийся после рождения Тэлон, по-прежнему не исчезал.
Малышка слегка поморщилась, и на ее личике появилась гримаса
— Ух ты! — сказала Люси с легкой улыбкой. — Она хмурится, прямо как ты.
Я усмехнулся, и Люси тут же повернулась ко мне.
— Прошу прощения, ты только что… — Она ткнула меня пальцем в плечо. — Грэхем Рассел только что смеялся?
— Кратковременное помутнение рассудка. Больше такого не повторится, — сухо сказал я и выпрямился.
— О, как бы мне хотелось, чтобы оно не проходило.
Наши взгляды встретились. Мы стояли почти вплотную друг к другу, и никто из нас не говорил ни слова. Ее непослушные локоны торчали из небрежно завязанного пучка, но это, кажется, было их естественным состоянием. Даже тогда, на поминальной службе, ее волосы были в полном беспорядке.
В каком-то восхитительном беспорядке.
Выбившийся локон упал на ее плечо, и я протянул руку, чтобы убрать его в сторону, когда заметил в нем что-то непонятное. Чем ближе была моя рука, тем заметнее становилось напряжение Люси.
— Грэм, — прошептала она, — что ты делаешь?
Я коснулся пальцами ее волос, и она, явно нервничая, закрыла глаза.
— Повернись, — скомандовал я.
— Что? Зачем?
— Просто повернись, — сказал я.
Люси выгнула бровь, и я, закатив глаза, добавил:
— Пожалуйста.
Она повернулась ко мне спиной, и я поморщился.
— Люсиль? — прошептал я, наклоняясь к ней и почти касаясь губами ее уха.
— Да, Грэм-Сухарь?
— У тебя вся спина в том, что отрыгнула Тэлон.
— Что?! — воскликнула Люси, выворачивая шею в попытке разглядеть со спины свой сарафан, заляпанный продуктами отрыжки Тэлон, и простонала: — О, Боже-е-е-е.
— И волосы, кстати, тоже.
— Мама, засунь меня обратно. — И, осознав, что сказала, Люси прикрыла ладонью рот. — Извини, я имела в виду… вот черт! Я просто выразила надежду, что вернусь снова в реальный мир, не украшенная детской отрыжкой.
Я опять чуть не рассмеялся.
— Ты можешь воспользоваться моим душем. Я дам тебе во что-нибудь переодеться, а это брошу в стиральную машину.
Она улыбнулась, что делала довольно часто.
— Это твой хитрый способ оставить меня здесь еще на пару часов, чтобы помочь с Тэлон?
— Нет, — резко ответил я, оскорбленный ее предположением. — Это нелепо.
Люси перестала улыбаться и разразилась хохотом.
— Грэм, я просто шучу. Не воспринимай все так серьезно. Расслабься немного. Но — да! — если ты действительно не против, я с удовольствием воспользуюсь твоим предложением. Это мое счастливое платье.
— Не такое уж оно и счастливое, раз его обрыгал ребенок. Твоя уверенность в том, что оно приносит удачу, опровергнута реальностью.