Притяжение
Шрифт:
На ней было длинное бледно-голубое платье, а в волосы вплетены белые гипсофилы. На губах розовая помада.
Люси сияла красотой.
Я не мог отвести от нее взгляда и с каждой секундой все больше понимал, что пропадаю.
Вдобавок ко всему она держала на руках Тэлон. И при виде того, как моя дочь — мое сердце и моя душа — прижималась к этой женщине, я понял, что пропал окончательно.
Между нами не должно быть этого чувства.
Мы не должны влюбляться друг в друга — ни я, ни она.
И все же казалось, что какая-то
— Ты выглядишь потрясающе, — сказал я, поднимаясь с дивана и поправляя пиджак.
— Ты тоже выглядишь неплохо. — Люси подошла ко мне и улыбнулась.
— Папа, — пролепетала Тэлон и потянулась ко мне. — Папа-папа-папа. — Эти слова переполняли мое сердце.
Я никогда не думал, что любовь может быть такой ощутимой, такой реальной.
Взяв Тэлон на руки, я поцеловал ее в лоб, и дочка поцеловала меня в ответ. Люси приподнялась на носочки и поправила на мне галстук-бабочку, который сама же выбирала. Да и весь мой наряд был выбран ею. У нее было убеждение, что в моем гардеробе слишком много черного, поэтому она вынудила меня выйти из зоны комфорта и надеть светло-серый костюм и маленький голубой галстук-бабочку.
По пути на церемонию мы заехали к Крисси — флористке, работающей в магазине Люси. Она согласилась посидеть с Тэлон сегодня вечером, и я, честно говоря, немного волновался. Тэлон никогда ни с кем не оставалась, кроме меня и Люси, но Люси сказала, что доверяет Крисси. А я, в свою очередь, доверял Люси.
— Если что-то понадобится, у вас есть номера наших телефонов, — сказал я Крисси и протянул ей Тэлон, которая поначалу выглядела испуганной.
— О, не волнуйтесь. Мы отлично поладим. Главная ваша забота — хорошо провести время. Наслаждайтесь каждым мгновением.
Я натянуто улыбнулся, после чего поцеловал Тэлон в лоб и вручил ее Крисси.
— О, и… Грэм? Прими мои соболезнования по поводу смерти твоего отца. Профессор Оливер, судя по всему, был замечательным человеком, — сказала Крисси.
Я поблагодарил ее, и Люси слегка сжала мою руку.
По пути к машине я повернулся к ней и спросил:
— Ты сказала ей, что он мой отец?
— Конечно. Он и был для тебя отцом. А ты для него — сыном.
С трудом сглотнув, я открыл пассажирскую дверь и помог ей сесть. Люси расположилась на сиденье, но я не спешил закрывать дверь машины.
— Люсиль?
— Да?
— Ты делаешь мир намного светлее.
Мы прибыли на церемонию за десять минут до ее начала и заняли места в среднем ряду у самого прохода. Все вокруг было украшено прекрасными цветами, которые Люси сама подбирала для этого события и лично приезжала сюда утром, чтобы все украсить. Она как никто умела каждое мгновение сделать прекрасным.
В назначенное время все присутствующие встали, приветствуя идущую по проходу Сьюзи. Широко улыбаясь, она шла под руку со своим отцом и выглядела потрясающе в своем белом платье.
Затем зазвучала другая музыка — настала очередь Карлы. В струящемся белом платье и букетом из розовых и белых роз в руках она была похожа на ангела. Однако я видел, что каждый шаг давался ей с трудом, и точно знал, какая тяжесть лежит на ее сердце. Карле не хватало отца — человека, который должен был вести ее к алтарю в самый счастливый день жизни.
На середине прохода ее шаги замедлились, а потом она и вовсе остановилась. Не сумев справиться с охватившей ее болью, Карла, прикрыв рот ладонью, разрыдалась.
Буквально через секунду я стоял рядом с ней. Взяв Карлу под руку, я наклонился к ее уху и прошептал:
— У тебя есть я, Карла. Ты не одна.
Она повернулась ко мне лицом — в ее глазах блестели осколки разбитого сердца — и обняла меня. На несколько секунд она потерялась в нахлынувшем потоке эмоций, и каждую из этих секунд я дарил ей свою поддержку. Когда Карла наконец смогла взять себя в руки, я повел ее к алтарю. В конце прохода нас встретил широкой улыбкой священник. Сьюзи встретилась со мной взглядом и безмолвно поблагодарила. Я просто кивнул в ответ.
— Кто отдает эту прекрасную невесту? — спросил священник.
Я расправил плечи и, посмотрев Карле в глаза, сказал:
— Я. — После чего смахнул с ее щек слезы и добавил: — Я. Каждой частицей своей души.
Карла крепко обняла меня и прошептала:
— Спасибо, брат.
Я прижал ее к себе.
— Всегда пожалуйста, сестренка.
Вернувшись на свое место, я сел рядом с Люси, у которой по щекам текли слезы. Она повернулась ко мне, одарила самой потрясающей улыбкой из всех, что я видел, и почти беззвучно, одними губами, прошептала:
— Я люблю тебя, — а потом снова повернулась в сторону алтаря.
В считаные секунды любовь заполнила мое сердце — я даже не подозревал, что оно может столько в себя вместить.
Загадочна вещь — наше сердце. Когда ты думаешь, что больше оно в себя вместить уже не может, вдруг откуда-то находится местечко, готовое принять еще чуть-чуть любви.
Любить Люси Палмер — это не мой выбор.
Любить Люси Палмер — это моя судьба.
Дальнейшая часть церемонии прошла гладко. Вечер протекал в атмосфере любви. Было много света, смеха и… танцев.
Когда зазвучала медленная мелодия, ко мне подошла Мэри и протянула руку, приглашая на танец. Я встал и повел ее на танцпол. Она положила руки мне на плечи, и мы стали плавно покачиваться в такт музыке.
— То, что ты сделал для Карлы… я никогда не смогу сполна отблагодарить тебя за это. — По щеке Мэри скатилась слеза.
Я наклонился и поцеловал ее в щеку, поймав слезу прежде, чем она успела упасть на пол.
— Все для вас, леди: что потребуется и когда потребуется. Всегда, Мэри. Всегда.