Притяжение
Шрифт:
Он тянет меня за подбородок, и я инстинктивно впиваюсь в его кисть, которой совсем недавно так восхищалась, а сейчас готова рвать её ногтями. Но он не замечает боли, поднимает мою голову, вертит, разглядывает моё лицо, водит большим пальцем по губам, и снова глаза загораются хищным блеском.
— Давай так, царица, выполнишь мои условия и завтра увидишь дочь, дам вам час на свидание, — говорит он.
— Условия? — переспрашиваю я, а у самой в голове уже проносятся картинки, грязнее и пошлее некуда. — Какие ещё условия? Тебе не достаточно, того что было в подвале или
— Первое, — не реагирует он, всё так же поглаживая мои губы, большим пальцем, и сканируя моё лицо, — ты должна поесть, хочешь сейчас, хочешь потом, но это не обсуждается.
Я презрительно фыркнула, и попыталась вернуть себе своё лицо, выкрутиться из его пальцев, но они стали вдруг жестче, и стали причинять боль.
— Ай! — вскрикнула я.
— Ты сама виновата! Чего дёргаешься? — к первой руке присоединилась вторая, которая зарылась в моих волосах, и теперь двинуться, уж точно не получиться.
— Первое условие понятно? — уточнил Руслан.
— Да, — выплюнула сквозь зубы.
— Умница, — поиздевался он, но от меня не укрылся хрип в его голосе, и это неприятно царапнуло, вернее приятно, а от этого стало неприятно. Не люблю себя обманывать, но сейчас я ни в какую не могла признаться себе, что вот это его доминирование меня заводить. Заводит так, что если он сейчас надавит, я сдамся. Снова.
— Второе, — продолжил он, просевшим голосом, — ты меня поцелуешь.
— Что? — удивилась я, вытаращившись на него. — Куда?
Он рассмеялся, но хват не ослабил.
— Мне нравиться твои мысли, царица, но не в этот раз.
Я уязвленная и его словами, и своими мыслями, прикусила язык, и в немом ожидании уставилась на Руслана.
Он выгнул широкую бровь, считывая все мои метания, отразившиеся на лице, и я заметила скользнувший между белым рядом зубов кончик языка. Он явно облизывался, представляя то, что я озвучила, и это взбудоражило меня снова, и взбесило одновременно.
— Ты можешь толком сказать, что тебе ещё нужно от меня, — раздражённо произнесла я.
— Могу, — кивнул он, и потянул меня вверх, поднимая.
И всё равно я смотрела на него снизу вверх, но теперь хотя бы я не ровнялась глазами с его ширинкой, и он даже руки свои от меня убрал.
— Поцелуй меня, сама, искренне, — продолжил он, — так как ты хочешь это сделать, когда отпускаешь себя.
Я смотрела на него и не верила, что он серьёзен. Разглядывала карие глаза, в глубине которых мне казались золотые искорки, но они отнюдь не были лукавыми, скорее предвкушающими. Длинные, чёрные ресницы порхали, когда он моргал, и я на мгновение теряла свет искр. Он непроизвольно снова облизывал кончиком языка нижнюю губу, а крылья его прямого носа порхали, и я слышала, как бьется его сердце. Нет, он не лукавил, он действительно хотел этого. Моей искренности, моих эмоций, моей добровольности.
— Да пошёл ты, извращенец, — выдохнула я и оттолкнула его. — Ничего тебе не светит!
Искры в его глазах погасли, их затопила тьма. Он склонил голову, и совсем невесело улыбнулся.
— Хорошо, — выдал он, отступая на шаг, — поесть, не забудь.
Я не верила своим ушам. Я ждала новых
— Ты…Ты разрешишь мне увидеться с дочерью? — спросила я его, уже почти у входа, совершенно сбитая с толку его реакцией.
— Ты считаешь меня пиздаболом, царица? — обернулся он. — Я же озвучил тебе условия…
— Да, Боже мой! — взорвалась я, и подлетела к нему, впечаталась со злостью в его губы, при этом, не спуская с него взгляда. Пальцы сами вплелись, смяли его рубашку.
Я с остервенением, попыталась раздвинуть его губы, попыталась впихнуть свой язык в его рот, притягивая за рубашку его ближе, не ощущая ничего особо. Только ярость во мне клокотала, и желание ему доказать что он ошибается, и что я ошибаюсь на его счёт. Ничего мне не хочется от него, даже в те краткие моменты, когда я себя перестаю контролировать.
— Это дерьмо, царица, а не поцелуй, — Руслан отодвинулся от меня, с усмешкой взирая, с каким уязвлённым выражением лица я стою перед ним.
— Ты же понимаешь, о чём я прошу. Вижу по глазам, и пылающим щекам, что понимаешь. Сделай, как хочешь. Давай, неужели твоя гордость позволит тебе просрать свидание с дочерью?
Я прикрыла глаза и выдохнула.
— Как же я тебя ненавижу, — прошептала я, сжимая кулаки.
— Может, покажешь как? — усмехнулся он.
Я открыла глаза, и, собрав остатки сил, подошла к нему снова. Он стоял опершись спиной о дверь, и глаза его горели предвкушением. Руслан уже понимал, что нащупал моё уязвимое место, и теперь ждал реакции.
Я подошла вплотную, и аккуратно коснулась его груди ладонями, почти невесомо скользнула по крепкому торсу, потом снова провела вверх и зарылась носом во впадинке между ключиц, что виднелась в расстегнутом вороте. Втянула этот резкий, и дикий аромат, с обречённостью отмечая, что он уже не противен мне, не неприятен. Он будоражит, он обещает, он льётся по рецепторам, заставляя тело дрожать от возбуждения. Я коснулась губами нежной кожи его шеи, и с той же обречённой радостью, чувствуя, как Руслан вздрогнул от моего почти невесомого прикосновения к его коже. Совсем капельку, чуть-чуть, я коснулась его, но вкус ощутила сполна. Терпкий, солоноватый, и приятный. Чужой мужчина. Тот кто принуждал быть со собой, воспринимался мной благосклонно. Но и это я старалась уже не анализировать. Он нравился мне, подходил на каком-то низменном уровне. На уровне инстинктов, самых первобытных, животных. Пусть будет так. Они, это ещё не совсем я. А сейчас мне это нужно чтобы выжить, и я выживу.
Я поднялась губами выше, по шее встык к подбородку, где начиналась его борода, и вдохнула его яркий аромат, скользнув руками на широкие плечи. Остался последний барьер, посмотреть прямо в его глаза. Но сперва я зарылась пальцами в его волосах. Они были приятно мягкими, и шелковистыми. И лишь потом я посмотрела на него. На секунду я зависла окунаясь в его чёрный взгляд. Оторопела от той жажды, которая плескалась в нём. Выдохнула горячей волной в его лицо, и потянулась к губам, одновременно притягивая его к себе, склоняя ниже.