Притяжение
Шрифт:
Сделка состоялась, как только они узнали, какое назначение готовит их наследству Руслан, ну и деньги, конечно, помогли, чего уж там.
Как только они ступили на порог, Руслан зажёг везде свет.
Здесь немного поработала бригада строителей, заменив проводку, и обработав стены черновой штукатуркой. Лампы были брошены по потолку, на проводах, и казались затейливой гирляндой, которая вилась лианой и бросала вокруг неровный свет.
Под ногами шуршала сухая стяжка, залитого недавно пола, тоже чернового варианта, и пахло
Но царицу, похоже, не волновал не запах, не недоделанный ремонт. Её уже не волновало ничего, потому что она шла, зачарованно изучая стены, а вернее картины на них. И именно на этот эффект рассчитывал Руслан, и сейчас наслаждался её ошеломлением, восторгом, и ещё не пролившейся на него, её радостью.
Он был очень доволен, тем, что успел завершить всё к её дню рождения.
В прошлом году, они тихо и по-семейному отметили его праздничным обедом. Давид был ещё совсем мал, Тимур тогда серьёзно приболел, да и ресурсов тогда не было таких, чтобы покупать недвижимость. Тогда он только-только вставал на ноги, но задумку, подарить царице галерею не оставляла его и вот спустя год он осуществил этот план.
Провёл предварительные ремонтные работы, потому что дом долгое время стоял заброшенным. Подключил его к системе охраны. А самое главное, что в самый последний момент, он успел организовать выставку картин царицы. Он ничего не смыслил в том, как правильно их нужно размещать, и тут ему помогла Милана. Она совершенно случайно узнала, о готовящемся сюрпризе, и посоветовала обратиться к Маре. И ведь это было до простоты логично, он почему-то сам и не догадался, сосредоточившись на практичной части.
Мара отобрала работы Вики, и буквально сегодня завершила их размещение, успев в последний момент.
Здесь были и ранние работы Вики, просто наброски, они преимущественно находились у входа. Пейзажи, люди, птицы, всё черно-белое, нарисованное острым грифелем, и в тонких светлых рамах. Но чем дальше они проходили, тем осмысленнее становились изображения.
У лестницы на второй этаж, висел несколько портретов Миланы, и даже Миланы и Витька. Он совсем ещё молодой, Миланка маленькая, с пухлыми щёчками, и кудряшками.
— Ну как тебе, твоя новая галерея? — подал голос Руслан.
Вика обернулась. На её лице застыла смесь удивления, и такого неподдельного восхищения.
— Моя галерея? — проговорила она, словно не веря ему.
— Твоя, царица, — усмехнулся Руслан, и быстро сократил расстояние между ними. Обнял, вжимая в себя её тело, заглядывая в синие глаза. Купаясь во всём этом спектре удовольствия, что излучали они. Он, который так далёк от всего возвышенного и тонкого, сейчас просто зависал от того восторга, которые излучали её глаза. Читал там все ответы, и снова пропадал, в очередной раз тонул в этом мареве, с удовольствием погружаясь на дно, опускаясь
— Но как? — слов ей явно не хватало.
— Ну какая разница, Вика, — усмехнулся Руслан, обрисовывая контур её губ, пальцем, — она теперь твоя. Я же обещал…
Он склонился, и прочертил носом по её щеке, собирая сладкий аромат её кожи. Вика мурлыкнула в ответ, прижимаясь ближе.
— Это так неожиданно, — проговорила она, — я даже не знаю, что сказать…
— Не надо ничего говорить, — Руслан привычным жестом взял её лицо за подбородок, — не нужны мне твои слова…
— А что нужно? — лукаво улыбнулась царица, и, не дожидаясь ответа, сама поцеловала его.
Легко и нежно, как умела только она, притягивая его ближе за шею.
— Царица я не против продолжения, но это ещё не всё. Там наверху есть ещё кое-что, — оторвался он от неё.
— И что же?
— Пойдём, — потянул он её, и Вика послушно последовала за ним.
На втором этаже, был один широкий зал, также освещенный лианой из ламп.
Посреди, стоял круглый стол, с белой скатертью сервированный к ужину. Фрукты, шампанское в ведёрке, нарезка на тарелке, и ваза с пышным букетом роз. Высокий подсвечник, с пятью незажженными свечами. А вокруг по стенам, висели картины, и почти на всех был он, Руслан.
Он и сам не ожидал, что здесь будут эти картины, и даже не подозревал, что их так много.
Со всех сторон, на него смотрел он.
В пол оборота, прямо, исподлобья.
А ещё, совсем сюрреалистичные изображения его в виде ангела. Тёмного, словно сотканного из теней. Так она его всегда видела, падшим ангелом.
Вика остановилось у одной из таких картин.
— Это моя любимая, — сказала она, — мне кажется, она передаёт всю твою сущность.
Руслан подошёл следом, разглядывая черно-белые штрихи, сложенные в изображение.
Его, не обладающего никакими талантами, всегда поражала эта способность людей, претворять свои мысли, эмоции во что-то осязаемое.
И конечно, он приклонялся перед талантом царицы, умеющей, взять в руки карандаш, и вложить душу в холст.
С картины, на него смотрел он, так как умел только он. Хищно, остро, прямо. Все его черты были заострены, высеченные, будто из теней. Это был он, в самой глубине своей души, и она это видела в нём, с самого начала, всё его тёмное нутро, и всё равно светила ему путеводной.
— Спасибо тебе, царица, — склонился он над ней, и втянул аромат её волос, зарывшись носом в кудряшки.
— За что? — обернулась она. — Это тебе спасибо…
— За то, что дала мне когда-то второй шанс, за то, что появилась в моей жизни снова, за то, что наполнила её смыслом.
— Руслан, ты же сделал для меня тоже самое. Разве не видишь, какой счастливой ты меня делаешь? Каждый день!
Он грустно улыбнулся ей. Он понимал, что её значение для него намного выше, но спорить не стал.