Притяжение

Летова Мария

Надежда разгоняет мой пульс, и сердце ударяет по ребрам.

— А твоя жена? — спрашиваю его.

Кирилл молчит.

В горле собирается горечь. Видимо, это пепел от сдохшей внутри меня надежды!

— В ближайшее время я не могу… — делает он глубокий вдох. — Я не могу развестись. Так сложились обстоятельства, и я их

заложник.

— Тогда… счастливого пути.

— Маша… — произносит с нажимом. — Ты нужна мне. Поехали со мной.

В глубине подсознания я знала, что он скажет мне эти слова. Я чувствовала это в его прикосновениях, в его дыхании, черт возьми! Еще до его отъезда я знала, что услышу их от него.

— Ты сам не знаешь, о чем просишь… — говорю хрипло.

Я вижу вспышку раздражения на его лице, которую Кирилл озвучивает словами:

— Ты снова принимаешь меня за ребенка? Оставь нахер эту привычку.

— Но ведь ты такой и есть, — говорю в сердцах. — Жестокий ребенок! Что ты предлагаешь? Ждать тебя? Днями… Неделями? Это отравит меня, как яд, неужели не понятно? Я не могу делить тебя ни с кем. Никогда.

— Я предлагаю быть со мной, — чеканит он. — Быть рядом. Пусть и на таких условиях, это не навсегда. Я обеспечу тебя всем, чем захочешь. Тебе просто нужно немного подождать. Это вполне взрослое предложение. Ты нужна мне. Пожалуйста. Поехали. Со мной. Я все решу. Со временем.

Его “пожалуйста” мучает. В нем чертовски много потребности, как и в его взгляде, от этого мне невыносимо тяжело дышать.

— И жить твоей жизнью? — говорю ему. — Я уже жила жизнью мужчины, с меня хватит.

— Так вот в чем дело? — бросает. — У тебя претензия ко всему мужскому роду? Так может, это ты ребенок?

— Ты слышишь только то, что хочешь. Я не могу делить тебя. Ни с… твоей женой, ни с кем-то еще.

— Мой брак к любви никакого отношения не имеет.

— Это неважно.

— Пока я не могу предложить тебе

другого, но если я выйду за эту дверь, — указывает на нее раскрытой ладонью. — Больше не вернусь. Ты это понимаешь?

От понимания меня тошнит, но я варилась в кипятке своих мыслей все эти недели не для того, чтобы сейчас дать ему то, что он готов взять любой ценой, не думая о последствиях. Потому, что привык жить здесь и сейчас, а я… больше не могу себе этого позволить…

Сглотнув, сжимаю ледяные пальцы в кулаки, говоря:

— Понимаю. И хочу, чтобы ты ушел. Я хочу все это закончить. Наши отношения.

— Хочешь?

Его вопрос повисает в воздухе, как занесенный топор.

Я смотрю на Кирилла Мельника, запоминая каждый штрих и каждую черту лица. Запоминая его голос, звуки которого все еще эхом отдаются в ушах. Его энергию… присутствие, мой тактильный голод, который узлом скручивает живот, ведь я так хочу касаться этого мужчины… и чувствовать на себе его руки. Тяжесть его тела и его тепло…

Я влюбилась в него так необдуманно, но я ни о чем не жалею.

— Береги себя… — произношу.

Хочу, чтобы ушел прямо сейчас. Чтобы дал мне дышать! Пока он здесь, это не получается. Но он не уходит. Смотрит на меня, и я чувствую, как воздух звенит.

Невыносимо…

— И ты тоже, — произносит, наконец-то подхватывая с банкетки сумку.

Через секунду дверь за ним закрывается, и щелчок замка в моих ушах отдается все тем же звоном. Он спускается ниже, вибрируя в груди. Я, наконец, могу сделать вдох, но одновременно с ним из глаз выливаются слезы, которые становятся водопадом под мой тихий скулеж.

Я плачу до тех пор, пока хватает сил, а когда они заканчиваются, бездумно смотрю в потолок до самой ночи, принимая тот факт, что это конец…

Конец первой части