Приватная жизнь профессора механики
Шрифт:
– Луиза тебя похвалила и мне посоветовала - призналась Маша, - говорит, если бы ни этот чёрт нерусский, никогда бы его тебе не отдала. А так - пусть хоть подруге перепадёт, чем этой сучке Инне!
Мы с Машей почти не вылезали из номера. Даже еду заносили сюда, а вино брали в буфете. Иногда раздавался условный стук в дверь, и Маша осторожно открывала её. К нам врывалась вся затравленная Луиза и мгновенно начинала раздеваться. Маша чаще всего заскакивала в туалет и сидела там, пока мы не выволакивали её обратно. Луиза второпях заметила как-то, что будь койка пошире, можно было бы порезвиться и втроём. После чего пулей выбегала из номера.
– Втроём, втроём, - передразнила
Я заметил Маше, что подруга из-за этого 'Мухтара' в затруднительном положении, а ей ведь тоже хочется! Сама-то она уступила своего мужика, так что не надо жадничать. Мы-то своё всегда возьмём - Луизу жалко!
В пансионате мы пробыли до второго января, после чего нас погрузили в автобус и отвезли в Москву.
Маша жила в Красногорске (это почти Москва), в двухкомнатной квартире с мужем. Расписание прибытий его корабля Маша знала наизусть, да и он всегда звонил из Ленинграда, когда прибывал туда. Детей у них не было, и мы договорились встречаться дома у Маши.
– Конечно, Луиза тоже нет-нет да припрётся ко мне, когда ты будешь у меня, с этим надо смириться!
– вздохнула Маша - живёт-то она в моём доме.
– Но тебя жалко, ты же не двужильный - всех подряд обслуживать!
Я тоже вздохнул, соглашаясь с Машей, но уверял её, что ради любви к ней я готов обслуживать и ещё пару-другую баб, при условии, что они будут симпатичными. Мы посмеялись над моими словами, как над шуткой. Но очень скоро обстоятельства сложились так, что 'сказка стала явью'. Человек предполагает, а Господь располагает - вот Он и подбросил мне для испытания физических и нравственных сил ещё трёх (заметьте - не пару и не две пары, а среднее арифметическое между этими значениями!) дам, оказаться от которых было по разным причинам уже никак нельзя! Вот и получилось у меня - по бабе на каждый день недели! А виагру тогда ещё не продавали, так что приходилось, как в северокорейской 'чучхе', опираться только на собственные силы!
Мое новое изобретение - Тамара Грозная
Я говорил уже, что изобретений у меня было около трёх сотен. Время от времени я появлялся в Госкомитете по делам изобретений и открытий, в Контрольном Совете при этом Госкомитете. То заявка оказывалась спорной, то изменения вносить приходилось, то ещё по какой-нибудь причине.
Как-то начальство Госкомитета предложило мне поработать внештатником в Контрольном Совете - и подработать можно неплохо, и опыт по экспертизе изобретений приобрести. Я согласился и вскоре уже раз в неделю ходил на коллегии Контрольного Совета - выслушивать спорные дела и принимать окончательные решения. Доктор наук, а к тому же автор большого числа изобретений - это для экспертизы очень весомо.
Заседания коллегий происходили в здании Патентной библиотеки и начинались часов в пять вечера, чтобы изобретатели смогли прибыть после работы. Иногородних вызывали, и в случае чего, даже оплачивали проезд. Коллегия обычно состояла из трёх членов - одного штатного сотрудника-куратора и двух внештатных специалистов.
Куратор вызывал посетителей и пояснял им правила рассмотрения заявки. Обычно это были: один или несколько авторов, патентовед, и государственный эксперт, выносивший оспариваемое решение. Эксперт докладывал суть заявки и зачитывал решение; авторы и патентовед оспаривали его, а мы выслушивали и мотали на ус. Потом мы удалялись на совещание и решали, что делать - то ли выдавать
Потом зачитывали своё окончательное решение и составляли протокол. Это только на словах решение было окончательным, а на деле жалобы продолжались бесконечно. Таких коллегий могло быть за вечер до пяти, времени для этого отводилось до семи вечера, после чего здание библиотеки закрывалось, и мы уходили домой. В дневное же время внештатники приходили в библиотеку - работали с патентной литературой, писали протоколы решений.
Штатным куратором у меня первое время был молодой человек по имени Олег, быстро ставший моим другом. Сидели мы как-то с Олегом и сочиняли решение, а в комнату вдруг входит нечто такое, от чего у меня отвисает челюсть и из рук выпадает лист бумаги. Мне показалось, что комната осветилась золотистым светом, исходящим от этого 'нечто'. 'Нечто' было необыкновенной красоты женщиной лет тридцати с ярко-золотыми волосами, небесного цвета глазами и ярко-розовыми губками. Кто видел этикетку от сыра 'Виола', тот может представить себе эскиз или абрис этой женщины. Но действительность была куда эффектней этого абриса: улыбка, выражение глаз, поза, голос - всё это завораживало.
– Кто это?
– только и спросил я у Олега.
– Это наша Тамара (опять, опять, опять - Тамара!), переводчица с английского из библиотеки. Фамилия у неё, как у шведского кинорежиссёра - Бергман. Не ты, Нурбей, первый, не ты последний из тех, кто терял сознание от одного взгляда на неё. Забудь и не пытайся!
– грустно посоветовал мне Олег.
Милое создание ворковало с сотрудницами отдела, периодически бросая взгляды на нового человека, то есть на меня. Поворковав, Тамара-переводчица вышла, а я стал выталкивать Олега из комнаты:
– Пойдём, познакомишь меня с ней!
Олег вышел один и минут через десять вернулся, загадочно улыбаясь. Он вывел меня в коридор и рассказал о разговоре с Тамарой.
– Тома, ты понравилась нашему профессору!
– затравливаю я её.
– Этот молодой и здоровый хмырь - профессор?
– удивилась Тамара. Женат, наверное?
– Не угадала - недавно развёлся, квартира в центре!
– продолжаю заводить я её.
– Врёшь, такого не бывает!
– раззадорилась красавица.
– Бывает, Томочка, только долго такое состояние не длится! Спеши, и он попадёт именно в твои сети!
– дразню я её.
– Замётано - знакомь!
– решилась Тамара, - зови его сюда.
– Да придёт ли, не знаю, - начинаю сомневаться я, - скромен уж очень!
Тамара аж вскочила от нетерпения.
– Тогда выведи его в коридор и стой с ним, а я пройду мимо и поздороваюсь, так и познакомимся. Он по-английски понимает?
– Я сказал, что понимаешь, так что готовься!
– и Олег выволок меня в коридор.
Минут через пять, появляется наша красавица, глазами так и сверкает. Заметив нас, останавливается, и с американским выговором(никогда не был в Америке, как, впрочем, и в Оксфорде, но думаю, что именно из Америки такой выговор!) здоровается:
– Хэлоу, Олег! Хау ду ю ду, профессор?
Олег, улыбаясь, кивнул, я же решил поздороваться по всей форме:
– Хау ду ю ду? Вэри глэд ту миит ю! Май нэйм из Ник!
– Ой, мне надо решение писать!
– забеспокоился Олег и убежал в комнату.
Мы отошли в конец коридора и начали общаться. Помню только, что разговаривая, мы, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Она не отводила взгляда, да и я не решался этого сделать. Мы не заметили, как к нам подошёл Олег и спросил:
– Вы домой пойдёте, а то уже пять?