Приведение из дачного кооператива

Касьянов Г.

Я крякнул и признался:

– Шутка с моей стороны.

– Угу, - согласился следователь.
– У меня шутники каждый день бывают.А вот кот,ходящий сквозь стены,тоже шутка?

В ответ я горестно всплеснул руками.И сказал: "Так и знал,что не поверят...".И снова начал перечислять свидетелей...

– Знаете,почему я вам верю?
– перебил следователь.
– Пока верю.Если бы вы взялись сочинять туфту,то придумали бы что-нибудь правдоподобное.А вы такое рассказываете... Невозможно поверить.

И

он с осуждением покачал головой.

– Невозможно,вы правы, - подтвердил я.
– Я сам не верю.Но ведь видел собственными глазами...

Следователь скорбно пожевал губами.Согласитесь,такие логические головоломки способны задурить голову,кому угодно: я вам верю,потому что вы несёте ахинею,в которую невозможно поверить...

По этой причине или по какой-то другой,но Пендерецкий вскоре беседу закруглил,взяв с меня обязательство разузнать непременно,кто такой Ясь.С тяжёлым сердцем я согласился,но в отместку спросил,зачем в кабинете висит портрет философа.

– Философа? Какого?
– удивился Олег Ильич.
– Ах,этого.А я думал... Впрочем,это неважно.Иногда помогает.Глаза проницательные,я его за ясновидящего выдаю.Допрашиваемый тогда стесняться начинает.

Я изумился изощрённости ума хозяина кабинета,после чего раскланялся и ушёл.Философ Томас Хилл Грин задумчиво смотрел со стены,вероятно,прозревая дальнейший ход бурных событий.

* * *

Приключения,назначенные мне в тот день,ещё не кончились.

После беседы в кабинете номер пять множество вопросов возникло в моей голове и каждый из них ждал своего ответа.

Вследствие чего,вернувшись домой,я сейчас же предался размышлениям.Кто такой Ясь? И Кассегрен? А что такое "Ин. ген."? Рефлектор - это отражатель,но что значит - рефлектор Кассегрена? Надо бы раздобыть где-то хороший справочник и полистать его.А по поводу Яся...

Тут я призадумался,походил по комнате,подошёл к телефону и набрал номер.После второго гудка мелодичный женский голос сказал:

– Вас внимательно слушают.

– Замечательно!
– восхитился я.
– Нам так не хватает вашего внимания,Таисия Ивановна.

– О,Филипп Лукьяныч!
– отвечала Таисия Ивановна.
– Ваш звонок событие.Я польщена.

Мы позанимались изысканным словоблудием,а потом я попросил у неё помощи в одном деликатном деле: в местном научном обществе,сообщил я,процветает некто по кличке Ясь,и этот человек мне очень нужен.Если в досужем разговоре между титанами науки вдруг ненароком проскочит такое имя,пусть она знает,что телефонного сообщения об этом я буду ждать от неё в любое время.Днём и ночью.

– Даже ночью?
– ужаснулась Таисия.
– А что скажет твоя жена?

– Она всё поймёт правильно, - твёрдо обещал я.

– Ну,не знаю, - засомневалась она.
– Вдруг недопоймёт чего-нибудь.Лучше я днём сообщу.Прямо

сейчас можно?

– О мудрейшая и всезнающая!
– завопил я в восторге.
– Сообщай скорее!

– Ты будешь разочарован, - сообщила Таисия.
– Это тот,который... ну как там его... прощелыга,который написал про вас статью.Помнишь? Ясиницкий его фамилия.

На несколько мгновений я потерял дар речи.

– Ты не рад моему сообщению?
– проворковала Таисия.

Я,наконец,опомнился.

– Я безмерно рад,я почти счастлив.Но... он ведь не занимается оптикой?

– Он занимается,чем угодно,даже в газеты статьи пишет.Но оптикой не занимается.Зачем она ему? Он и очки не носит.

– Ага... Я бы на его месте носил.Чёрные.Со стыда.

Конечно,Тая сделала тут же попытку разузнать,в чём состоит мой интерес к прощелыге Ясиницкому,однако я заявил,что это не телефонный разговор; но при личной встрече я непременно удовлетворю её любознательность.

Положив трубку,я довольно долго сидел,уставясь в пространство.От Яся... Оказывается,Лупырёв и Ясиницкий неплохо знали друг друга.Ну и что? Ничего здесь нет особенного.Почему же мне это не нравится? Потому что опять попался на пути человек,написавший про нас ту мерзкую статью.И осталось неизвестным,что его на это подвигло.

* * *

А вечером произошло вот что.

Когда я появился в подвале,Павел клеил на резиновом коврике сачки из реактивной бумаги,а за моим столом сидел Саваренский,углублённо изучая чертежи какого-то заумного механизма.Дверь во вторую комнату была прикрыта.

При моём появлении Саваренский конфузливо привстал.

– Сиди!
– я махнул рукой и кивнул на дверь.
– Там кто-то затворился?

Ответил Павел,не отрываясь от работы:

– Пётр Петрович с этим... который в прошлый раз приходил.

– Э-э... Наумов?

– Ну.

– Давно сидят?

– Ага.

– Чёрт бы их взял.

– Почему?

Не отвечая,я сунул руки в карманы и с хмурым усердием оглядел помещение.Опять за нашей спиной идёт какой-то торг.Можно ли оценить научные идеи планетарного масштаба в рублях и долларах? Даже если нельзя - всё равно оценят...

Я вздохнул,возмущённо пожал плечами и отправился к своему столу беседовать с Саваренским.

– Гриша, - сказал я,присаживаясь сбоку, - ты помнишь,мы обсуждали как-то байку про сверхсветовую скорость?

– Помню, - отвечал Гриша.
– Это была байка про инерционное поле,которое распространяется быстрее света.Конечно,если это не туфта.

– Вот-вот.Вообще сверхсветовой в природе не может быть,потому что тогда возникает куча неприятностей: масса становится мнимой,то есть виртуальной,и возникают мысли о всеобщей виртуальности мира.А время может рваться на части,как струя воды - на капли...