Привет, Батяня!, Хоррь Алексей

Привет, Батяня!

на обложку

Хоррь Алексей

Шрифт:

труднее черпАть сапогами...

Чтоб высушить грешную Землю,

спасая от дьявольской черни,

лишь зову Отечества внемля,

не ведая страха сомненья;

у павших приняв эстафету,

прицельно бомбя эскадрильи,

на шаг приближали Победу,

на годы ломали бессилье!!

Промозгло, туманно, дождливо.

Пропитанный горечью воздух.

Алеют цветы на могилах

Доверивших миру Свободу....

08.05.2010

Ну,

здравствуй, батяня!

Продирает глаза... на настенных часах фокусирует взгляд. Время - два, головища как чайник чугунный, в ней мыслей на граммы..., в пересчете на то, что "полярным сияньем" рассыпало яд..., добавляет по капле еще, из бутылки, упрятанной в ванной...

Ночь штормит, из последних заначек скупых наскребает деньжат... Лифт дрожит как чумной, подгибаются ноги по ходу в палатку... А на улице дождь, но маячит кафешка с названием "Пат"... Низкопробный джин-тоник, со вкусом "тройного"*, покажется сладким...

Дождь под утро смолкает, но бьет по глазам, пристыжая, рассвет... Понедельник... увы... выходные им честно испиты до капли... сверхобмытых квартальных процентов, которых в помине уж нет... Неужели в стотысячный раз наступил на злосчастные грабли?! По инерции бьет кулаком в дермантином обитую дверь... "Ну, Петрович, чего спозаранку?! –

/ворчит по привычке соседка/... "Валь, Валюша, родная, займи до получки три сотни рублей!" - "На, держи, попрошайка, и чтоб не курил здесь, на лестничной клетке!"

"Ухх, неделю живем, и Валюшенька прелесть, да бдительный муж. Ну и к черту амуры, не ровня ей нищий хромой алкоголик. Что попишешь, коль стало сегодня тотальным затмение душ?!"

Вот и память /подстать/ закрутила из солнечной юности ролик.

Снова вахта... "пахать" от восьми до обеда и пулей в ларёк. "Ни за что не прогнусь под начальство, что жаждет спровадить на биржу! О мученьях души, пережившей сто бед, соплякам невдомёк!" А вторые сто грамм озаряют – "Я этих жлобов ненавижу".

Он едва поспевает с обеда, дыша перегарным амбрэ. А начальник, на страже в дверях кабинета, глядит без улыбки. Колот-резан прилюдно словами, он хочет для всех умереть. Но строчит заявленье, строка за строкой признавая ошибки. Прочитав, подписав, изорвав, отправляет по ветру в окно... Пишет начисто, молча встает, покидает родную контору. По дороге к метро покупает и джин, и сухое вино..., возвращаясь в сознанье лишь с воем сирены примчавшейся "скорой". Матерясь виртуозно, пинают пустые бутылки врачи. "Жрёт что конь, ясно, хронь, не жилец, если срочно с бухлом не завяжет". А в карете, сквозь тряску, он, слушает сердце: стучит-не стучит..., вспоминая как подло, по-свински, с семьёй обошёлся однажды.

Через месяц в угрюмой больничной палате вдруг стало светлей, хоть январское низкое

небо закутало город в сутане. Одинокий как перст, он не ждал у палаты знакомых людей. Не поверил ушам, что едва уловили: "Ну здравствуй, батяня!"...

ЛГ

*имеется в виду одеколон "Тройной" - дешевая замена спиртному.

25.04.2010

Природа

Я иду и вдыхаю сентябрь

Вдоль подсвеченных солнцем домов... я иду, созерцая рассвет,

отпуская мытарства души... с листопадом в далекое бегство.

Годы мчатся вслепую вперёд, пряча счастья земного секрет

в нишу памяти - в самую глубь... бесшабашного светлого детства.

Ни отнять, ни прибавить того, что нажито на грешной Земле…