Привет из Загса. Милый, ты не потерял кольцо?
Шрифт:
— Василиса! — голос Максима прозвучал громче обычного.
Сильные руки обвили мою талию прежде, чем я успела удариться о пол.
Инстинктивно я вцепилась в его плечи, пытаясь удержать равновесие.
Мои пальцы сами собой скользнули по его коже, ощутив её жар.
Наши взгляды встретились.
В его расширенных зрачках заплескалось такое откровенное желание, что у меня перехватило дыхание.
И меня понесло.
Возможно, это была та самая химия, о которой пишут в романах. А может, я просто устала бороться
Вместо того чтобы отстраниться, я медленно подалась к нему.
— Максим... — и мой шёпот растворился во властном, требовательном, сносящем последние барьеры здравого смысла, поцелуе.
Губы Воронцова накрыли мои, прерывая любые слова.
Своим поцелуем, казалось, он пытался что-то доказать или показать.
Ему было невдомек, я давно принадлежала лишь ему.
Я ответила на поцелуй с не меньшим пылом, зарываясь пальцами в его влажные волосы, впитывая его запах, его вкус, его тепло.
Мир вокруг исчез.
Остались только мы и этот поцелуй.
Я больше не думала и не анализировала.
Откинув сомнения, поддавалась страстному порыву, который оказался слишком сильным, чтобы ему сопротивляться.
Развернувшись, Максим прижал меня к стене. Его руки скользнули по шелку халата, оставляя за собой дорожки огня на коже. Перехватив инициативу, я заскользила ладонями по его груди, исследуя каждый рельеф мышц под горячей кожей.
Контраст между прохладной стеной за спиной и его пылающим телом заставлял меня сильнее дрожать, теряя над собой контроль.
Его руки спустились ниже и обхватили мои бедра, легко приподнимая меня. Чувствуя, как его дыхание обжигает мою ключицу, я обвила его ногами.
Все мысли о правильном и неправильном растаяли под напором чувственности. Внизу живота разливался жар предвкушения, пока его губы чертили обжигающую дорожку поцелуев по шее. Его прикосновения посылали электрические разряды по телу.
— Кровать... — хрипло выдохнул он, явно с трудом сдерживая себя.
— Да... — выдохнула я.
На большее меня не хватило.
Спотыкаясь и натыкаясь на мебель, путаясь в остатках одежды, не размыкая объятий, мы добрались до постели.
Прикосновения Максима были одновременно неистовыми и нежными, и я горячим воском таяла под ними.
Это сыграло с ним злую шутку.
Мне было настолько хорошо, что в какой-то момент я не выдержала и, запинаясь, попросила:
— Подожди! — уперлась ладонями в его грудь, чувствуя, как сильно колотится его сердце.
Он замер, тяжело дыша.
В его взгляде мелькнуло беспокойство, смешанное с вопросом.
— Ты мне веришь? — спросила я, чувствуя, как горло сдавливает страх.
От его ответа многое зависело.
Максим приподнялся на локтях, внимательно всматриваясь в мое лицо. Его взгляд на мгновение стал серьезным, а затем смягчился. Он провёл рукой по моему лицу, большим пальцем очертив линию скулы.
—
От его слов по телу разлился волнительный трепет.
— И я тебе верю, — прошептала я, прежде чем снова притянуть его к себе.
Хотя Максим меня ни о чем не спросил, я не сомневалась, ему не меньше меня важно было услышать эти слова.
Глядя на меня с невыносимо трогательной нежностью, Максим привлек меня ближе к себе. Я наконец позволила себе полностью расслабиться.
Его прикосновения стали более чувственными, неторопливыми.
Когда он наклонился, чтобы вновь поцеловать меня, это было подобно взрыву. Его губы жадно искали мои. Поцелуи стали более глубокими, чувственными. Он с упоением целовал каждый сантиметр моего тела, словно поклоняясь ему. Его губы и руки создавали симфонию наслаждения, от которой кружилась голова. Я выгибалась навстречу его прикосновениям, желая большего, нуждаясь в нем всем своим существом. Мои стоны наполнили спальню, и я больше не могла сдерживать себя.
Вместо того чтобы даровать мне облегчение, он продолжил ласкать меня губами, руками, языком. Я извивалась под его прикосновениями, чувствуя, как внутри меня сильнее нарастает напряжение.
Его губы оставляли горячие поцелуи на моей коже, передвигаясь всё ниже. Я затаила дыхание, когда он остановился у моего живота, и сильно смутилась, когда он развел мои ноги. Его прикосновения стали почти невыносимыми, когда он склонился к самому сокровенному.
Он буквально ходил по грани.
Каждое его движение, каждый поцелуй заставляли меня вскрикивать и выгибаться ему навстречу. Я чувствовала, как удовольствие нарастает, заполняя меня целиком, как волны, накатывающие одна за другой.
Максим поднял на меня взгляд, и в его глазах плескалось нечто первобытное, дикое. Его руки уверенно обхватили мои бедра, и я полностью отдалась ему, без остатка.
Ощутив его внутри себя, я громко вскрикнула.
В этот момент не было ни стыда, ни страха, а только чувство абсолютной близости.
Если сначала Максим двигался медленно, как будто наслаждаясь каждым мгновением, то вскоре его движения стали яростнее, напористее.
Впивалась ногтями в его спину я, подавалась навстречу ему. Напряжение внутри меня постепенно нарастало.
Дыхание сбилось.
Меня ничего не интересовало кроме бешеного ритма нашего безумного танца. Мы двигались в едином ритме, как единое целое, растворяясь друг в друге. Чувствуя, как в преддверии кульминации волны захлестывают меня, я закусила до крови губу.
Мы достигли наивысшей точки удовольствия почти вместе.
Обессиленные, мы упали на постель, тяжело дыша и глядя друг на друга.
Рука Максима ласково скользнула по моей спине, и я уютно устроилась у него на груди, слушая, как постепенно успокаивается его сердцебиение.