Привет из Загса. Милый, ты не потерял кольцо?
Шрифт:
Выйдя за калитку, Воронцов снял с сигнализации машины и сел во внедорожник.
— Василиса, поторопись! — крикнул он, заводя двигатель автомобиля.
Прежде чем я успела уйти, подруга схватила меня за руку.
— Вась, подожди. Можно я зайду к тебе завтра в гости?
Она многообещающе замолчала, и я поспешила забраться в машину, избегая долгих уговоров.
— Видно будет, — бросила на ходу.
Как только мы выехали за ворота в сторону сыроварни и оставили Светку позади, Максим
– Эй, о чем задумалась?
– Да так, ни о чем, – соврала я. – Просто прикидываю, сколько сортов сыра нам придется продегустировать.
Думала, конечно, я о подруге и как отвадить ее от Макса.
Мама совершенно не обрадуется ее постоянному нахождению в нашем доме. Она почему-то недолюбливала Светлану.
Глава 5
Максим вдавил педаль газа, и мощный внедорожник рванул с места. Сидеть рядом с ним в тесном салоне оказалось на удивление непросто. Его мускулистая рука на руле то и дело притягивала взгляд, а развевающиеся на ветру темные волосы придавали ему какой-то дерзкий, брутальный вид.
Меня постоянно подмывало сказать ему закрыть окно с его стороны дверцы. Еле сдержалась.
Я старалась не пялиться, но нет-нет, да косилась в его сторону.
Дорога до молочной фермы оказалась короче, чем я ожидала. Большую часть пути мы проехали в тягостном молчании, почти не разговаривали, каждый погруженный в свои мысли.
Я мысленно повторяла вопросы, которые нужно задать, а Максим, казалось, полностью сосредоточился на дороге. Правда, он изредка бросал на меня взгляд исподлобья, отчего по спине пробегали мурашки.
На ферме нас встретили радушно, и я быстро расслабилась, включаясь в работу. Максим деловито изучал новые резервуары, тару, то и дело что-то записывая в планшет. Интересовался надоем. Его сосредоточенный профессиональный вид впечатлял.
Я осматривалась и интересовалась новым оборудованием, точнее, его окупаемостью.
Сделав нужные пометки, мы не стали надолго задерживаться на ферме.
Переезд на сыроварню занял еще около часа.
Ехали, как и раньше, молча.
Периодически Максим ловил мой взгляд в зеркале заднего вида, и тогда между нами словно проскакивала искра напряжения.
Что это было?
Интерес, любопытство, взаимное недоверие?
Сложно сказать.
Главное, что мы приехали, и пытка закончилась.
Сыроварня оказалась внушительным зданием с огромными парковками для фур и легкового транспорта.
Запахи сыра, трав и приправ смешивались в душистый аромат, который чувствовался и на улице.
У главного входа нас встретил невысокий коренастый мужчина лет сорока в белом халате. Бросив на нас быстрый оценивающий взгляд, он сухо кивнул:
— Проходите,
В небольшой раздевалке, куда нас с Максимом проводили, я натянула огромный полиэтиленовый балахон и белый чепчик.
Рассматривая свое нелепое отражение в зеркале, почувствовала себя глупо.
Воронцов, наоборот, подобных сложностей не испытывал.
Он ловко облачился в рабочую форму и усмехнулся, глядя на то, как я пытаюсь более симпатично приладить на голове чепчик.
Мне стало неловко и захотелось стереть его усмешку с его лица.
Ничего сделать или сказать я не успела. В раздевалку вошел наш проводник.
Беспрестанно разговаривая, он проводил нас в огромный цех с ваннами и чанами, наполненными молочной сывороткой и плавающими в них сырными головками.
Он постоянно бубнил какую-то малопонятную информацию о технологическом процессе, периодически вставляя грубоватые комментарии о нехватке финансирования предприятия.
Вполуха слушая его, в какой-то момент я поскользнулась на скользком полу и полетела вперед. Благо Максим успел подхватить меня, прежде чем я позорно растянулась на глянцевой плитке.
— Осторожнее, принцесса, — выдохнул он мне прямо в ухо, притянув вплотную к себе. — Признайся, своим падением ты специально привлекла мое внимание.
Его заявление выглядело смехотворным.
— Ха-ха-ха. Очень смешно. Теперь немедленно отпусти меня, — прошипела я, высвобождаясь из его объятий. — И не зови меня «принцессой»!
— Я подумаю над этим, — произнес Макс, и в его голосе не было ни капли серьезности.
Под тяжелым взглядом нашего проводника мы продолжили инспекцию сыроварни.
На дегустации сыров отношения между мной и Воронцовым снова накалились. Подошла очередь пробовать новую линейку сыра с плесенью.
Максим бросил на меня вызывающий взгляд и заявил:
— Давай, Василиса, не упрямься, ты обязана его попробовать. Разве мы не за этим сюда приехали?
— Тебе надо, ты и пробуй.
— Я уже съел свой кусочек, очередь за тобой. Ты ведь не хочешь обидеть всех тех людей, которые трудились над созданием этого сыра?
Паршивец знал, на что давить.
С его подачи я почувствовала себя капризной… принцессой!
Сохранив каменное лицо, через силу проглотила кусочек мерзко пахнущего сыра, вставшего комом в горле.
— Ну как? Вам понравилось? — спросил наш провожатый.
— Очень, — едва не отрыгнула съеденный сыр.
Не в силах продолжать беседу, я закашлялась, еле сдерживая рвотный позыв.
Максим заботливо протянул мне стакан с кристально чистой водой.
— Попей, тебе полегчает.
— Я тебе это припомню, — процедила, забирая у него стакан, и залпом осушила его.