Привет, картошка!
Шрифт:
На лице Марфы-монашки не отразилось ничего. Все так же были скучны и цепки глаза, все так же по-монашески смиренно надвинут на лоб черный платок.
— Может, и Звонарев, — наконец сказала она. — Много на своем веку фамилий слыхала. Давно живу.
— Неприветлива ты у нас, Никитична. Шефы к нам приехали. Сейчас — раз, два — и всю картошку уберут. Ну ладно, бывай.
— До свиданья, — не глядя на старуху, кивнул Петр Иванович.
— Так и остался хромой. Не помогли, видать, тебе в городе, — неожиданно проговорила старуха им в спину.
— Что это она? — остановился директор
Марфа-монашка сидела на колоде и смотрела себе под ноги, словно не она только что сильным скрипучим голосом сказала неожиданные слова и заставила обернуться обоих мужчин.
— Идемте, идемте, — виновато заторопил своего спутника Петр Иванович.
— Да вы вроде и не хромаете.
— Ботинок немного жмет, — сказал Петр Иванович, поймав себя на том, что старается не хромать.
— Перепутала с кем, что ли? — еще раз обернулся директор.
— С Колькой Захаровым. Мы в один год уезжали. Он ногу лечить, а я учиться. Из Колыбелки я.
— Из Колыбелки? — повторил директор весело и присвистнул. Противная была привычка у этого молодого человека во всем видеть веселое. Но тут же посерьезнел: — А я из соседнего села. Из Ямного. Не любит Марфа Никитична уехавших. Почувствовали? Между прочим, редкостная бабка. Одна на всю область осталась. Мне в нашем райздраве сказали: «Береги, нужная бабка». Травами лечит.
— Я знаю, — буркнул Петр Иванович и надел шляпу.
1 Приказ министра просвещения о добровольном участии школьников в уборке урожая очень нравился Сереже. Он заучил его наизусть. И, конечно, Сережа ни за что бы не поехал в совхоз, если бы на него не завели в школе один неожиданный документ.
Участника 5-й трудовой четверти школьников
Мой труд вливается
в труд моей республики.
С детства люби и учись трудиться.
Родина будет тобою гордиться…
Комитет комсомола школы № 108
Направляет
(фамилия, имя)_______________________________
Ученика ________ класса ______________________
в лагерь труда и отдыха ____________________
На период с ____________ по _________________
Число труд. дней ____________________________
Выполнение нормы выработки _______________
Бригадир ___________________________
(подпись)
Начальник лагеря труда и отдыха
_____________________________
(подпись)
Областной штаб ССО.
Городской комитет ВЛКСМ.
Городской отдел народного образования.
Не поехал бы и Валера Куманин, если бы не «Трудовой паспорт». Этот документ сам по себе ничего особенного не представлял, так, листочек бумажки, сложенный вдвое, на котором типографским способом напечатаны все графы и стихи. Но за этим паспортом вставало великое слово
А ее учителя собирались писать и с учетом нормы выработки, и с учетом трудодней. Не поехал убирать картошку, не
Глава восьмая
Зинаида
Над небольшим павильончиком из стекла и бетона белела вывеска «Товары повседневного спроса». Сережа толкнул дверь и вошел. Все небольшое пространство внутри магазинчика было завалено и заставлено товарами. Около книг стоял мальчишка-семиклассник, уже известный Сереже «инженер» клубного оркестра. Он переставлял с мрачным видом книги с полки на полку, некоторые откладывал на прилавок.
Продавщица стояла в противоположном конце около игрушек. Сережа посмотрел на игрушки, встретился взглядом с синими глазами Зинаиды. Она с любопытством разглядывала нового покупателя. Сережа даже смутился.
— Покажите мне вон ту штучку, — попросил он.
Зинаида не шевельнулась. Он протягивал руку за «штучкой», которую хотел посмотреть, а она стояла и улыбалась:
— Ты чей же будешь?
— Советский, — ответил Сережа.
— Из этих, что ли, что приехали на картошку?
— Может быть.
— Что тебе показать, советский? — все еще не шевелясь и оставаясь в той же ленивой позе, спросила Зинаида. Спиной она подпирала полки, а сплетенными руками поддерживала высокую грудь. Верхняя пуговка белой полупрозрачной кофточки была не застегнута, выскользнула из петельки, и была видна гладкая загорелая шея до тесной, сдавливаемой руками ложбинки на груди.
— Бильбоке, — сказал Сережа и отвел глаза.
— Чего, чего? — опустила она руки и заинтересовалась: никакого бильбоке у нее вроде не было. — Клоуна, что ли?
Сережа зажал под мышкой коробку с игрушкой и перешел к прилавку, где копался мальчишка. Верхней в стопке лежала книга сказок.
— Мои книжки, — предупредил «инженер».
— Посмотреть-то можно?
Второй лежала детская повесть «Девочка и птицелет». Под ней «Деловая Америка».
— «Деловая Америка»? — удивился Сережа. — Еще есть?
— Нету! — вместо мальчишки ответила продавщица, переместившаяся вслед за Сережей к книгам. — Три было. Одну забрал директор совхоза, вторую… Кому же я отдала вторую? Да ты зайди сам посмотри, советский.
Сережа зашел за прилавок. «Инженер» ревниво покосился. Некоторое время они молча рылись на полках рядом, мешая друг другу.
— Слушай, — не выдержал Сережа, — зачем тебе «Деловая Америка»? Это серьезная книга по экономическим вопросам, статистика.
— Читать, — коротко ответил «инженер».
— Я понимаю, ты, конечно, читатель, — вздохнул Сережа.
«Инженер» на всякий случай пододвинул свою стопку поближе к себе. Сережа досадовал на этого упрямого деревенского мальчишку, он был уверен, что «Деловая Америка» ему не нужна. На всякий случай он все же решил не уходить раньше «инженера» из магазина. Сережа был уверен, что мальчишка понахватал слишком много книг и, когда надо будет платить, половина стопки окажется вновь на полках, может быть, и «Деловая Америка».
— «Слюни дьявола», — не веря своим глазам, прочитал Сережа. — Три экземпляра. Уму непостижимо.