Привет, мы инопланетяне! Фантастическая повесть

Червяков Александр

– Ты не болтай давай, а аккуратно забирай свои вещи из шкафчика и продвигайся к люку в корабль, вон туда вон, – Сенькин папа рукой показывает. – И ты, Сеня, от друга не отставай. А если чуточку, тогда скажи, если ты на весы встанешь у себя в каюте, какую цифру они покажут?

– Тридцать килограмм – отвечаю.

– А если я возьму и тебя вместе с весами со станции сброшу вниз?

– Тогда я задохнусь, там же серной кислоты полно… – удивляюсь.

– Забудь про кислоту. Считай, что на тебе высотный скафандр. И падаешь ты вниз. Какую цифру покажут весы, а?

Тут

я очень крепко задумался. Вообще, конечно, если я буду вниз падать, то как было во мне 30 кило, так и останется. Но весы покажут… Ведь они вместе со мной падать будут, то есть я на них давить не буду… То есть ничего не покажут? Но этого не может быть!

– Я не знаю, дядь Толь… – выдаю наконец результат. – Получается что вроде бы весы должны мой вес показать… А вроде как и не должны… И главное, причём тут космический корабль? Мы же никуда не падаем! У меня всё в голове перепуталось!

– А ты особо и не заморачивайся пока. Сложно это, сразу не поймёшь, надо по чуть-чуть. Пока до Земли долетим, успеешь разобраться. А пока просто поверь – корабль на орбите как будто «падает» вместе с тобой. Как те весы. А потому – невесомость. Ты к ней пока не привык, так что советую резких движений не делать, никуда не торопиться, ясно?

– Ясно, – говорю в ответ. Хотя на самом деле ничего мне не ясно. А что двигаться надо осторожно это я уже и сам догадался. Не малыш, одиннадцатый год всё-таки.

Наш грузовик назывался «Большая медведица 8» и летал с Венеры на Землю и обратно уже не первый год. По странному и смешному совпадению командовал восьмой «Медведицей» капитан Косолапов, а звали его Михаил Михайлович. Только сам на медведя он был совсем непохож – небольшого роста, щуплый, подтянутый. Чем-то на молодых техников с нашей станции смахивает, хотя по возрасту намного старше. С нами, мальчишками, он сразу же общий язык нашёл, а когда узнал, что мой папа – Иван Андрианович Романов, и вовсе обрадовался. Оказывается, они с папкой друг друга знают ещё с тех пор, когда тот в разведке работал. А ещё в составе экипажа были космонавигатор и бортинженер, вот, собственно, и всё. И мы с дядей Толей пассажирами.

Рассказать вам, что такое космический грузовик? Это такая штука, которая снаружи вроде громадная, но внутри неё жутко тесно. Я думал, что у меня на станции комната в каюте маленькая, а оказалось, что вовсе она не маленькая, а даже очень просторная. В общем, смотря с чем сравнивать! В первый же день капитан нас всех сопроводил по коридору до открытого люка с надписью «04». А коридоры в корабле все довольно узкие, шире, конечно, чем трубы вентиляции на станции у нас, но ненамного. Двум взрослым разойтись едва-едва хватит, хотя нам, мальчишкам, конечно попроще в этом плане.

Анатолий Сергеевич в невесомости вполне себе уверенно передвигается, Сенька намного хуже. Но всё равно – они-то пока к нам на Венеру летели, у них сколько времени было, чтобы приобвыкнуть. А я – первый раз. Не получается у меня – то локтем обо что-нибудь стукнусь, то плечом, то коленкой. А то и головой!

– Ты, Ром, – это Сенька мне объясняет, – двигайся медленно,

плавно, как будто бы в воде. Или как мы в группе на физкультуре играем в «море волнуется». Тогда всё получится. А у тебя движения слишком резкие, вот ты и стукаешься. Я тоже так не умел, когда мы с папой к вам полетели. Один раз ссадину себе на лбу знаешь какую посадил? Даже кровь была. А кровь в невесомости не стекает вниз, а как будто у тебя на лбу воздушный шарик надувают, представляешь? Я как себя в зеркало увидел, сперва испугался, а потом смешно мне стало.

Я как представил себе Сеньку с таким «украшением» на лбу, тут же захихикал. Как раз мы до нужного места добрались. Капитан на кнопку нажимает:

– Вот, – говорит, – прошу, тут будет ваша каюта. Располагайтесь!

А мы с Сенькой по сторонам головами крутим – тут же помещение совсем крохотное! Как душевая кабина, разве что самую капельку больше, и ниши в стенах.

– А где же тут располагаться? – спрашиваю. – Тут даже спать негде!

– Отчего же негде? – удивляется Михал Михалыч. – Вот в этом пенале места вам двоим вполне хватит! – и показывает на нишу. – А Анатолий Сергеевич покрупнее вас, мальчишек, будет, ему мы отдельный пенал выделим, вот здесь напротив.

И выключателем щёлкнул. В нишах загорелся свет. И точно – ниша эта оказалась довольно длинная, как раз внутри взрослый человек поместится. И друг напротив друга – две странные кровати без одеял, зато с ремнями и застёжками. Капитан нам продолжает рассказывать:

– Это вот спальный мешок, никаких одеял у нас не бывает! Раздеваетесь, открываете клапан – вот так вот! – и залезаете внутрь, а потом застёгиваете вот тут и затягиваете ремни. Матрас у мешка анатомической формы, так что спать будет мягко, как на перине, не беспокойтесь. Я понятно объясняю? А сбоку шкафчики – это для мелких вещей и куда одежду складывать.

– А застёгиваться зачем? – это я спрашиваю.

– А затем, мой юный космонавт, что тут невесомость почти весь полёт! Если не пристегнуться, то заснёшь ты, а тебя вместе с мешком из каюты-то и унесёт, так и отправишься плавать по нашим коридорам! – тут капитан даже рассмеялся. – Ну и когда разгон, торможение или корректировка орбиты идёт, надо в койку влезть и пристегнуться, так безопаснее всего. Трясти и дёргать будет жёстко.

– А как же пилоты? – говорю. – Их что, тоже в койки укладывают?

– За пилотов не беспокойтесь, у них компенсационные кресла в рубке, тоже с пристяжными ремнями. Вообще мы с вами о технике безопасности ещё не раз и не два подробно поговорим, а пока запомните накрепко: в невесомости оставленный без присмотра предмет может оказаться где угодно! Так что всё надо или привязывать, или пристёгивать, или магнитом крепить, или на липучку, или просто укладывать в шкафчики и запирать. Просто так ничего бросать и оставлять нигде нельзя. Даже простой карандаш, даже самую маленькую гаечку. Ясно? Располагайтесь, короче, а я в рубку полетел. Скоро старт. Анатолий Сергеевич, пристегните мальчишек хорошенько, а потом и сами. Будет немножко неприятно, но я постараюсь как можно аккуратнее корабль разогнать.